— И часы ударили? — спросил Лобзанг.
— Нет. Они стали. Я говорил тебе, что часть их находиться вне вселенной. Они не идут вдоль потока времени. Они пытались считать тик, а не двигаться вдоль него.
— Но вселенная огромна! Как её может остановить часовой механизм!
Лю-Цзы сунул кончик сигареты в костёр.
— Аббат говорит, что размер здесь не важен, — сказал он. — Послушай, ему понадобилось девять жизней, чтобы узнать то, что он знает, так что не наша вина, что мы не можем понять этого, так? История была разрушена. Это было единственное, что ей оставалось. Весьма странное явление. Трещины остались повсюду. Эти… ох, не могу вспомнить слово… крепления, которые связывают кусочки прошлого с соответствующими кусочками настоящего, болтались оборванными. Некоторые вообще были утеряны, — Лю-Цзы уставился на гаснущее пламя. — Мы сшили их, как могли, — добавил он. — По всей истории. Заполняя дыры кусочками времени, позаимствованными из других мест. Как заплатки, по сути.
— А люди не заметили?
— А должны были? Однажды мы это сделали, и так было всегда. Ты удивишься, узнав, с чем нам удалось справиться. Например…
— Я уверен, что они это замечают.
Лю-Цзы кинул на Лобзанга косой взгляд.
— Забавно, что ты сказал это. Я часто думал над этим. Люди говорят: «Куда уходит время?» и «Казалось, это было только вчера». Но, так или иначе, мы должны были это сделать. И всё неплохо прижилось…
— Но люди посмотрят в книжки по истории и поймут…
— Слова, парень. И всё. Как бы то ни было, люди небрежно обращаются со временем с тех самых пор, как стали людьми. Растрачивая его, убивая, экономя, наверстывая. И они этим занимаются постоянно. Людские умы были задуманы для игр со временем. Прямо как мы, только мы тренированы лучше и знаем пару дополнительных приёмчиков. Мы провели столетия, возвращая всё на свои места. Ты видел Удлинители в довольно тихий денёк. Перемещают время, протягивают сюда, сжимают там… это большая работа. И я не собираюсь глядеть, как всё рушится во второй раз. Во второй раз не останется ничего, что можно будет сшить.
Он поглядел на угольки.
— Забавно, — сказал он. — Припоминаю, у самого Мгновена было несколько любопытных идей о том, что такое время. Помнишь, я говорил тебе, что он считал время живым: вернее, он говорил, что оно ведёт себя как живое. Весьма странная мысль. Он сказал, что встретил Время, и оно было женщиной. Для него, по крайней мере. Все говорят, что это была просто очень сложная метафора, и, может, я просто стукнулся головой или ещё что, но в тот день, когда я оказался у стеклянных часов прямо перед взрывом…
