Галя что-то быстро печатала на компьютере.
– Галя, привет. Шеф у себя?
– Ой, Андрей, привет, – сказала она, не прекращая печатать, – он на верстке.
– Спасибо.
Андрей помедлил секунду перед железной дверью. На двери висел распечатанный на принтере постер фильма «Матрица», в котором верстальщики вместо Нео и Морфеуса вставили головы Лехи и Новикова. Потом открыл дверь и вошел на верстку. Журналистам сюда вход был строго воспрещен. Здесь делалась газета. Здесь по ночам сидела группа выпуска и колдовала над номером. Здесь безжалостно сокращались написанные кровью сердца тексты, здесь придумывались заголовки и подбирались иллюстрации. Здесь всегда было накурено, табачный дым намертво въелся в стены.
У окна стояли составленные в ряд два стола с компьютерами для верстки. За одним из них сидел Новиков и играл в «лайнс» – тупейшую игру в цветные шарики.
– Здравствуйте! – сказал Андрей. Новиков покосился на него и продолжал играть.
– Присаживайся, писатель, – сказал он недоброжелательно, – говорят, не заладилась у тебя писательская карьера.
– Да, не заладилась, – согласился Андрей.
– Что, не пишется или не печатают?
– И то и другое.
– Бывает.
Помолчали.
– Ну и на каких фронтах дальше собираешься кровь проливать?
Андрей пожал плечами. Ведь знает Новиков, зачем он пришел, но почему-то нужно ему покуражиться, нужно, чтобы он вслух признал его правоту, попросил прощения и попросился обратно. А что, если после этого он его не возьмет?
– Пока не решил, – сказал Андрей, – хочу вернуться в газету.
– Думаешь, в газете так тебя и ждут? – усмехнулся Новиков.
– Если не ждут у вас, пойду дальше. В городе двадцать шесть еженедельных изданий, шесть радиостанций и два телеканала. Где-нибудь да найдется местечко для писателя-расстриги.
Новиков посмотрел на него с интересом.
– Молодец, – похвалил он, – правильно мыслишь.
Он свернул игру и встал.
– Пойдем в кабинет, поговорим.
Новиков запер верстку и отдал ключи Гале в приемной.
– Ребята с обеда придут, отдашь им, – сказал он, и они с Андреем вошли в кабинет.
Здесь ничего не изменилось за два года. Та же гора газет и материалов на столе. Тот же областной суд за окном.
Сели. Закурили.
– Ситуация сложная, – сказал Новиков, – тираж падает, и непонятно почему. Вроде бы все делаем, как раньше, а не хотят люди газету покупать.
– Конкуренция обострилась.
– Ты про эту «клюкву»? Брось, – поморщился Новиков.
«Клюква» – это была новая газета, которую издавали какие-то мутные ребята из Заречья. У них не было ни одного журналиста в штате. Они просто брали ножницы и выстригали статьи из московских желтых газет. На обложке печатали фотографии звезд, а внутри – сканворд, телепрограмма и дайджест новостей светской жизни. И еще огородные, кулинарные и медицинские советы. Тираж «Клюквы» рос с каждым днем, а «Севера» – падал.
