Узда для Троцкого. Красные вожди в годы Гражданской войны | страница 47

. Причем вождь просил своего главканцеляриста «обращаться к нему только в самых важнейших случаях»^>{241}, хотя, естественно, важнейшие бумаги и распоряжения неизменно направлялись В.И. Ленину на визу или прямое утверждение. В.Д. Бонч-Бруевич настоял на том, чтобы был заведен его ежедневный доклад обо всем сделанном Управлением делами Совнаркома. Вверенный В.Д. Бонч-Бруевичу вспомогательный аппарат «все более укреплялся, хотя число работающих в нем было очень невелико»^>{242}, поэтому при всех своих многочисленных «достоинствах» воспоминания В.Д. Бонч-Бруевича — источник крайне важный, поскольку их автор был человеком исключительно информированным.

На литературной и архивной деятельности сосредоточились представители старших возрастных групп революционеров (к примеру, М.С. Ольминский, Д.Б. Рязанов; позднее, в 1924 г., постарев и потеряв многолетнего патрона, — В.Д. Бонч-Бруевич). В частности, М.С. Ольминский, который к тому времени стал в партии пророком Мафусаилом, писал своему брату Николаю: «По-видимому, мне поручат большую работу по собиранию, обработке и изданию исторических материалов (по истории революционного движения, между прочим — разработку архива Департамента полиции). Это меня очень заинтересовало, и, если дадут, то я охотно примусь за работу»^>{243} (9 августа 1920 г.); «Нам, старикам, действительно не по силам участвовать в строительстве нового, а больше подходят такие дела, как архивное, библиотечное и т. п.»^>{244} (22 декабря 1920 г.). У В.Д. Бонч-Бруевича с литературной и архивной деятельностью все сложилось наилучшим образом. Воспоминания о В.И. Ленине в годы Гражданской войны сохранились прекрасно и во многих вариантах — на любой вкус и уровень информированности. Выбрать можно любой, не забыв после употребления принять антидот: заглянуть в архивные документы.

Написанные в первом варианте еще в 1919 г., во втором — в середине 1920-х — начале 1930-х гг.^>{245} и опубликованные лишь частично воспоминания И.И. Вацетиса содержат ценные сведения по истории организации подавления левоэсеровского выступления в Москве, создании в условиях ранения В.И. Ленина Реввоенсовета Республики, организации Совета Обороны после выздоровления вождя мировой революции и «заговоре в Полевом штабе» Реввоенсовета Республики, главным арестованным по итогам которого оказался первый советский Главком собственной персоной. Подчеркнем, что в воспоминаниях отличавшегося кристальной честностью латышского полковника, который был, выражаясь языком Екатерины Великой, «очень [толст] и так же тяжел умом, как и телом»