За время этой инспекции старик, оказывается, далеко продвинулся, и Юленька уже подарила обаятельному негодяю свой поцелуй.
Скрипки зазвучали громче, к ним подключилось фортепьяно, в зале неожиданно погасили свет и внесли стойки с длинными свечами. Начиналась декламация новой части.
— Юленька давно исчезла в переулке, а Иван медлил, долго стоял под часами, выжидая, пока стрелки соединятся в одну линию, а затем еще пятнадцать минут, и еще пять, — Беган-Богацкий посмотрел вдаль, провожая исчезнувшую девушку, и устремил взгляд на невидимые часы.
Романов слушал, пытаясь не обращать внимания на эмоциональность подачи и акценты, расставляемые стариком в одном лишь ему известном порядке. Только однажды он отвлекся — герой попал в сторожку смотрителя, и описание мебели показалось ему смутно знакомым, резной узор на зеркале что-то напоминал. Романов вычленял обороты, выуживал ключевые слова, вел обычный для себя литературоведческий анализ. И если в первые минуты у него еще были сомнения, то к моменту, когда герой попал в игорный дом (Романов даже привстал), он с изумлением осознал, что нервный старик прав — это подлинная вещь. И никуда не деться, она и в самом деле автобиографическая. Игорный дом!
Скрипки взвились, подключились литавры, свет вспыхнул снова, зрители зааплодировали от восторга, но Беган-Богацкий приложил палец к губам, и все затихли.
Повествование тронулось дальше, и Иван поднялся на пожарную каланчу, спасаясь бегством от преследователей. Романов, заполучив в распоряжение новый объект, начал искать его в мысленном каталоге текстов Мироедова. Сперва он решил, что не может припомнить от волнения. И хотя такое крупное сооружение трудно пропустить, он знал, что чаще всего так и бывает — нечто громадное ускользает от внимания, становясь из-за своих размеров частью пейзажа. Еще раз перепроверив себя, он похолодел от внезапного озарения — классик и вправду побывал в здании, исполняющем желания, но вместо того, чтобы на каждой странице кричать об этом, он спрятал все упоминания о нем. А молодой кретин Романов не догадался, что искать нужно не среди того, что в книгах есть, а среди того, чего там никогда не было! Романов упал на свое место и хлопнул ладонью по столу.
— Хрен тебе, папаша! — процедил Романов. Хотелось немедленно вскочить — то, что он искал столько лет, находилось у него под носом, точнее — над его головой. — Не рассчитал ты!
Музыка стихла, последнее слово, произнесенное стариком, на секунду зависло в тишине, после чего зал наполнился гулкими хлопками и возгласами. По рядам пронесли позвякивавшие бокалы с шампанским.
