— Как же, как же! — встрепенулся отец. — Кое-что все-таки просили. У нас все документы в порядке, даже печать! — отец приблизился к колонне из коробок, проворно снял верхнюю и, быстро перебирая пальцами, выхватил из ее недр регистрационную карточку. — Вот: «ректор университета такого-то»! — махнул он бумажкой в воздухе. — Немного мелковато, но вас можно понять: выпады коллег и эти прилюдные расправы, коллектив ни в грош не ставит, студентки хихикают, друзья нос воротят — вы хотите отомстить. Приехать на белом коне и задать всем пороху, вполне человеческое желание. Я слышу о таких целую вечность.
— Это все какой-то бред, — произнес Романов и на секунду в самом деле поверил спасительному предположению, что все это злая шутка, неправда или сон, морок. Его опоили, отравили, и он видит несуществующих людей, слышит речи, которые ему диктует совестливое подсознание. Кофе с ядом, испарения от стекол в кабинете, заряженная пыль от архивных коробок? Да что угодно!
— Ну, может статься, что и бред, — добродушно усмехнулся отец. — Но это же ваш бред, персональный. Я работаю, так сказать, с материалом заказчика. Вам же известно, внутри у людей далеко не хрустальные дворцы, а темные сырые подвалы. Я много лет хожу по ним. Какая ирония, правда? Вы столько лет бродили по моим улицам в своем воображении, а теперь по вашим подвалам прогуливаюсь я. Вам выдано согласно запросу, — твердо закончил он. Лицо стало серьезным и опять пугающее похожим на отцовское. — Но оплата ваша пока не оформлена, вот в чем проблема. И на решение вашего вопроса у нас есть сутки. Мы подошли к главному.
У Романова похолодело в затылке, будто туда приложили горсть льда.
— Я вас слушаю, — проговорил Романов и вдруг, стоя на самой грани черной ямы страха, понял, что хочет услышать ответ, который станет разгадкой всего.
— Мне нужны вы, ваша благородная персона, — негромко сказал отец, взглянув на Романова исподлобья. — Ваша жизнь в долгосрочное, так сказать, пользование. Забираю я вас себе с потрохами, Митя, даже ножек с рожками не оставлю, — неожиданно закончил он.
Романов не смог выдержать взгляд его острых глаз.
— Вы станете моим «хранителем», — продолжал отец. — Хранитель — главный человек, мой помощник, проводник моих идей. Он — администратор людских желаний. Я их исполняю, администратор — следит за выполнением условий. Я бог — вы архангел, вы сторожевой пес — я ваш добрый хозяин, вы тряпичный король — я рука, управляющая вами.
