— Раз ты говоришь, Жан-Мишель, что это неправильная баллада, прочитай-ка нам настоящего Вийона! А коли брешешь, так лучше быстренько возьми свои слова назад, а то…
— «Ballade des femmes de Paris», — начал Жан-Мишель, не заставляя просить себя дважды. — «Quoiqu’on tient belles langagères Florentines, Vénitiennes…»[24]
Жан-Мишель без запинки, с расстановкой дочитал балладу до конца. Его даже наградили аплодисментами и одобрительными кивками. Правда, многие слушали озадаченно: стихи Вийона оказались посложнее той песенки. Жанна заметила:
— А мне песня больше нравится.
— Мне тоже, — кивнул Пьер. — Тут что-то слишком уж мудрёно.
Про Жана-Мишеля немедленно забыли и до конца вечера оставили его в покое. Он стал думать, как повёл бы себя на его месте Франсуа Вийон. Наверно, высмеял бы этого музыканта так, что все попадали бы от хохота, и прочитал свои стихи сам — а потом вспомнил здешних постояльцев в какой-нибудь балладе…
Наконец все встали из-за стола и начали устраиваться на ночлег. Жан-Мишель сгрёб солому, стараясь устроиться поближе к огню. Некоторые гости, особенно те, кто много выпил, уже развалились и захрапели. Пылкий любовник, именовавший себя Тристаном, без устали приставал к Жанне.
— Ты не имеешь права отвергать меня, я же тебе заплатил!
— Заплатил?! Это, по-твоему, деньги?!
— Но у меня больше нет! Я люблю тебя, моя Изольда, иди ко мне! — призывал он заплетающимся языком.
Жан-Мишель вышел во двор по малой нужде. Было ясно и морозно, в небе блестели колючие звёзды. Вдалеке, едва различимый во тьме, чернел Монфокон, а в противоположной стороне возвышались неприступные ворота Тампль. В домах предместья уже погасили огни, и только постоялый двор никак не мог успокоиться. Из-за дверей доносилась чья-то брань, призывы влюблённого Тристана и ругань Жанны. «Отвали, придурок, а то пожалеешь!» — крикнула она и тоже вышла во двор. В сердцах сплюнула через дырку на месте переднего зуба и спросила Жана-Мишеля:
— А ещё стишки знаешь?
— Знаю.
— Почитай что-нибудь, а? Я тебя очень прошу! Мне ещё никогда в жизни стишков не читали… Я тебя отблагодарю, если хочешь меня, дорого не возьму!
— Спасибо, не стоит, — отозвался Жан-Мишель, посмотрел на тёмную дорогу, убегавшую от постоялого двора, и на звёзды в небе, а потом повернулся к Жанне. — У Вийона есть баллада про таких, как ты.
— Правда? Ну, валяй!
Жан-Мишель прочитал ей «Балладу Прекрасной Оружейницы для молоденьких потаскушек».
Жанна одобрила.
