— Отпусти РОНА! Тварь! — Тир начал улыбаться, а потом стал, словно пузырями надуваться. Выглядело это как не самая приятная болезнь. А если ипанет? Я со всех ног кинулся в сторону и упал за лавки. Вовремя.
Громкий бум раздался со стороны улыбающегося Тира, но я быстро перестал его слышать — уши заложило наглухо. Световые пучки начали носиться по помещению, а я лежал и прикрывался своим оружием, благо коса пока справлялась. Спустя минут пять я осмелился подняться. Там, где до этого стоял великий и ужасный бог, и где сейчас был неплохо очерченный опаленный круг, лежал мой любимый монах. Он был таким, каким я его запомнил — толстенький и невысокий, горло человечка было вскрыто, одежды в крови. Он лежал без движения, а мои глаза видели, как его покидают последние частицы света. Я не стал долго думать, а сорвался с места и подскочил к еще теплому телу друга. В этот же момент двери храма распахнулись и к нам на «подмогу» выбежали пару десятков вооруженных монахов. А Рон умирал.
Только не в мою смену! Я еще никогда не касался его лезвием косы, даже с целью излечения, да и боль ему я причинял только моральную. Коса мягко проткнула пухлую грудь Рона, а затем меня затрясло. Тело Рона сопротивлялось мне, но уступало. Рана на его шее закровила вновь, но только для того, чтобы закрыться. Затем рана на ноге, и вот первый удар его сердца. Будет он молиться за мою душу, ага. Монахи подошли совсем уж близко, но заметив Рона и косу в его груди, на миг замерли. Я вынул косу, что оставила только маленький разрез на его одежде, и спокойно повернулся к ним.
— Чего так долго? — ступор дело добровольное и чаще всего коллективное. Все монахи стояли и переводили взгляд с меня на Рона, пока ни черта не понимая.
— Влад…. — тихо сказал Рон и я сразу присел около него, наклонился к нему.
— Да Рон, как ты?
— Ну, ты и дебил… — все тем же голосом сказал он. Значит поправляется. Если выйдем из города, будет жить. — Ты зачем… Косу показал…, он же проверял тебя…
— Я как-то этого не заметил. — усмехнулся я.
— Ты дурак… — я подложил руки под тучное тело монаха и помог ему сесть. Рон сразу посмотрел на монахов вокруг, улыбнулся мне, подмигнул, а потом повернулся к воинам. — Я монах Рон, старший послушник Тира, ставленник Святейшего Патриарха Шелога. Помогите мне. Это темный, убейте его…
Добрый — добрый друг. Рон-собака, решил отлежаться и дать шанс нам обоим, или я себя накручиваю? Короче, из храма я выскочил как пробка из теплого игристого вина. Благо они не воины, а так, одно название. После Тира они мне на два пальца. Всего троих ранил. Я бы всех покрошил, но при Роне этого делать не хотелось. Сука Тир, я же предупреждал его. Теперь надо затеряться в городе. А где? Домой к себе? А это мысль….
