Проход через это нечто мне не понравился, так как у меня стало болеть абсолютно все, но в меру, аккуратно и очень противно. Зато по окончанию перехода, я был свежим и… голым. Это так заведено? Меня оголять это модно?
Вокруг была наша с Мирией башня, вот только ни ее, ни косы тут не было. Только Борис, что уже жрет из тарелки под кроватью виноград. Кровать заправлена, а сверху были балдахины. Кто вообще поймет — зачем это надо? За окном был сильный ливень с периодическими вспышками молний. Да, погода дрянь. Интересно, что я пропустил? А пропустил я как минимум себя….
Стоя у зеркала, я смотрел на себя. А мне казалось, что все уже было, но такого…. Серая кожа всего моего тела обтягивала тугие слегка иссушенные мышцы и местами выпирающие кости, что не выглядели такими уж человеческими, скелет был изуродован прямо как замок в параллельном мире, жутковато. Живот впал до самого позвоночника, тазовые кости торчали на подобии короны, не «айс», но жить можно. А вот лицо было обезображено основательно, верхняя челюсть с клыками как у кошки, нижняя пока нормальная, но немного островатая, а еще и глаза с желтым отливом. Моим «фейсом» теперь только людей пугать, причем всех возрастов. Поиск вещей, принес мне какие-то интересные шмотки: штаны и добротный кожаный кафтан. Что характерно, мужские, но не мои, об этом я со своей женой поговорю отдельно. У Мирии же я позаимствовал серый платок и повязал его вокруг своего рта и шеи, нечего демонстрировать свои увечья всем подряд. Во! Теперь я красавец, можно и в люди податься.
Схватив Бориса за шею, я закинул его на плечо, позже птичка будем тебе крылья возвращать, пока не до этого. Отперев дверь, я вздрогнул, подсознательно ожидая увидеть те самые балки и камни на серпантине, но нет — нормальная лестница. Спуск продолжился, а я стал прислушиваться к бьющим по крышам каплям дождя. В целом было неплохо, я пока жив, я мыслю и я вроде дома. Лестница привела меня к основанию коридора, а рядом есть кухня! Свернув по знакомым местам, я отпер дверь в кухню и с удовольствием почувствовал приятные запахи пряностей и готовящейся еды. А вот незнакомый мне повар с толстой поварихой не разделили моей радости. Повариха пронзительно завизжала, а повар схватил со стола тесак для мяса и поднял его над головой.
— Ты кто такой!? — звучно рявкнул он так, что даже его коллега заткнулась.
— Друг. — сказал я и восхитился глубине и тяжести своего голоса. Мурашки по коже.
