Пилю предписывалось сделать японскому правительству предложение от своего имени, "с приветствием" и с указанием, что Россия желала бы "всегда здесь иметь сношения и торговые связи с Японским государством, уверяя, что у нас всем подданным японским, приходящим к портам и пределам нашим, всевозможные пособия и ласки оказываемые будут"[9].
Кодай о разрешении вернуться на родину сообщил граф Воронцов 29 сентября 1791 г. в доме Безбородко, а 20 октября Екатерина приняла Кодаю в Зимнем дворце и лично вручила ему в подарок табакерку.
8 ноября Кодай был приглашен во дворец Воронцова и получил через него от имени Екатерины золотую медаль с лентой, золотые часы и 150 червонцев[10].
Не были забыты и остальные японцы, возвращавшиеся на родину: означенным указом Пилю было приказано выдать "трем купцам, с ним возвращающимся, по 50 червонных и серебряной медали"[11]. И. Оставшимся в России Синдзб и Сёдзо было выдано по 200 рублей.
Экспедиция, организованная на основании указа Екатерины, была возглавлена сыном проф. Лаксмана, поручиком Адамом Кирилловичем Лаксманом, и отправилась в Японию из Охотска 13 (24) сентября 1792 г.
В то время феодальное правительство Японии, бакуфу, проводило так называемую "политику закрытия страны" (сакоку сэйсаку), установленную более чем за полтора столетия до этого, с 30-х годов XVII в. Доступ в Японию иностранцам был категорически запрещен. Исключение было сделано только для китайцев и голландцев. Последним разрешалось присылать для торговли в Нагасаки не более чем по одному кораблю в год. Японцам выезд за пределы страны тоже запрещался, нарушившие это запрещение подвергались строгим наказаниям вплоть до смертной казни. В результате этого в Японии почти совершенно не знали Россию, а если и знали, то главным образом через голландцев, которые нередко искажали действительность в целях сохранения своего исключительного положения в Японии[12].
Получив сообщение местных властей о появлении русского корабля, бакуфу поручило ученому лейб-медику Кацурагаве Xocю[13] дать сведения о России. Кацурагава составил две рукописные работы — "Оросия-си" ("Записки о России') и "Оросия рякки" ("Краткая записка о России").
Оба эти документа были написаны исключительно да основании голландских источников. Только после того как вернувшиеся в Японию Кодаю и Исокити были неоднократно допрошены, правительство Японии получило первые сведения о России от самих японцев, проживших там много лет. Записи их рассказов и явились первыми письменными свидетельствами самих японцев о России.
