Мари тоже меня разыграла. Она давно уже охладела к этим делам.
А я всегда был в порядке. И сейчас в порядке.
У меня болит спина. Не при вдохе, а временами. Наверное, защемило мышцу. И чего это я дурью мучаюсь?
Луи едет дальше. Когда он приезжает в Мартиг, уже совсем темно. У него и в мыслях нет идти домой. Наверное, все уже смотрят телевизор: Жан-Жак, строящий из себя всезнайку, Симона, которая все мотает себе на ус, Мари с ее штучками. И даже малыш, которого он почти не знает. Спасибо еще, что он больше не ревет по ночам во все горло, как прошлой зимой.
День-деньской корплю на работе, чтобы они ни в чем не нуждались. Никогда не отдыхаю, не развлекаюсь. С этим пора кончать.
Луи с решительным видом толкает дверь маленького бистро -- он тут еще не бывал -- и идет прямо к стойке.
-- Пастису, хозяин!
Выпив вино залпом, делает знак повторить. Луи обдумывает, как бы так, половчее ввернуть вопросик.
-- Давайте выпьем, хозяин.
Тот бормочет что-то невнятное и наполняет свой стакан бесцветной жидкостью.
-- Ваше здоровье!
-- Ваше!
Народу ни души. Бар как бар.
Кто же это мне говорил, будто здесь есть барышни? Не Рене... Вспомнил: парень, с которым я играл в белот. Да, точно. Он объявил четырех дам и добавил: "совсем как у Гю..." Никто не понял, на что он намекает, и тогда он рассказал, что один марселец купил у Гю бар, который прогорал, и переоборудовал в подпольный бордель с четырьмя потрясными девками. Имя парня я позабыл. А может, это все-таки был Рене. Не спросишь же у хозяина так, с бухты-барахты... Он и без того на меня косо смотрит, явно не доверяет.
-- Ваше здоровье!
-- Ваше!
Хозяин, как принято, опять наполняет стаканы.
-- Я приятель Рене.
-- Какого еще Рене?
-- Рене Блондена.
-- Я такого не знаю.
-- Он штукатур... Работает со мной на стройке в Роньяке.
-- Ну и что из этого?
В глубине бара открывается небольшая дверь. Ах да, как же, как же: позади есть еще зал. Прежде там устраивали собрания. Выходит клиент. Ясное дело, барышни там. Хозяин прощается с ним за руку. Вот они завели какой-то спор. Не обо мне ли? Уж не принимают ли они меня за легавого?
-- Налейте-ка мне анисовой, хозяин!
Из задней двери выходит еще один тип.
-- Не помните Рене Блондена? Молодой такой парень лет двадцати трех -двадцати четырех, видный малый?
-- Нет, я такого не знаю.
-- Мне рассказывали, будто у вас теперь все по-другому. Но я что-то особых изменений не приметил.
Хозяин не отвечает. Ей-богу, он глядит на меня косо. Оба типа направляются к выходу и, поравнявшись со мной, рассматривают в упор.
