-- А почем вы знаете, что он врет?
Стены наступают опять. Они сжимают ему виски, душат. Ему вдруг хочется крикнуть. Он выкидывает руки вперед, словно бы защищаясь, высвобождаясь.
-- Не вздумайте на что-то намекать и хихикать, когда Алонсо примется за свое. Обещаете?
-- Да, но...
-- Никаких но... Вы знаете, Алонсо воевал в Испании. Был ранен под Теруэлем.
-- В голову... Он что, псих?
-- Кто знает? Так сказать ничего не стоит. А вы не псих? Вели себя тут как кобель.
-- Как кобель -- я?
Старикашка с бородкой выскакивает из-за куста. Столовая дома в Витроле погружается во мрак. Невозмутимо-насмешливое лицо толстухи расплывается. Остается один рот, разверстый, как на гипсовой маске, и вот он слушает еще одну историю, не понимая, кто с ним говорит -- не эта ли статуя с провалами глаз на мертвом лице?
-- Алонсо скрылся во Францию. Во время войны он ушел в маки -- сражался в Пиренеях, в Провансе. Потом оказался в районе Берр. Во время одной из операций его снова ранили. Надо было его спрятать. Меня попросили укрыть его здесь. Я согласилась. Рана заживала медленно. Он жил в моем доме. Это было больше двадцати лет назад. Я была молодой. Мужчина и женщина, молодые, под одной крышей... Чему быть, того не миновать. Я его полюбила. И он меня тоже, да только не так, как я его. Он признался мне, что в Барселоне у него была девушка, он любил ее с давних пор. Иногда он рассказывал мне о ней. И чиста, мол, она, как ангел, и красавица писаная, и человек редкой смелости -- в общем, восьмое чудо света.
А когда Алонсо выздоровел, он опять пошел воевать. После освобождения вернулся в Витроль. Мы были счастливы, хотя по временам я видела, что мысли его не здесь, а в Испании. Но я утешалась тем, что, как бы там ни было, наяву он со мной. И вот однажды навестили его два испанца -- старинные дружки. Выложили новости, потом стали рассказывать, как там да что у них на родине. Ну, Алонсо вдруг возьми и спроси:
-- А как поживает Консуэла?
-- Не знаю, -- поспешил ответить один из них. Несколько минут они увиливали от вопросов, в конце концов один сказал:
-- Э-э, лучше бы она умерла. Выкинь ее из головы, Алонсо. Ты нашел себе тут славную жену.
-- Или ты сказал лишнее, или недоговорил. Что, замучили они ее, изуродовали, обесчестили?
-- Отвяжись.
-- Она вышла за другого?
-- Нет. Все гораздо хуже, чем ты думаешь. Когда фашисты вошли в Барселону, началась охота на красных, аресты, доносы, расстрелы.
