Разочарование, уныние и депрессивно-апатичные настроения проявили себя очень ярко во время парламентской кампании. Они совершенно не были угаданы, судя по всему, нашим политическим менеджментом, который боялся слишком высокой явки недовольного электората и занимался усушкой этой явки. А оказалось, что бояться надо не этого – все городские территории, все среднерусские области просто не пришли. Эти настроения, выражаемые в отказе участвовать в выборах, на самом деле не так безобидны, как может показаться: они медленно подмывают эту базу легитимности, особенно на фоне желания продемонстрировать пост-крымский консенсус, чрезвычайное единство власти и народа. В условиях, когда люди никаким действием эту поддержку не выражают, а только отвечают в соцопросах так, как от них ожидают, демонстрировать это все труднее.
В результате итоги выборов были сделаны территориями, которые добиваются нужных цифр своими методами, без особенного участия избирателей. Это довольно опасная ситуация, она ставит федеральный центр в зависимость от этих территорий и перекашивает состав Государственной Думы, в которой эти регионы получили гораздо больше мандатов. И это ставит главную проблему-2018, потому что президентские выборы таким образом провести можно, но опасно. Думаю, что они их так и проведут, потому что ничего другого не придумают. И это будет проблема.
Вторая важная тема в развороте настроений – рост внимания к социально-экономической проблематике. Казалось бы, ничего нового тут нет: когда «Левада» или ВЦИОМ задают вопрос «Какие проблемы вас волнуют», все последние 20 лет первая тройка будет одинаковой: там будет инфляция, цены на еду и ЖКХ, и никогда не было и не будет величия Россия, приращения территорий, борьбы с внешними врагами. Тем не менее, сейчас видно, что людей не просто не очень сильно интересует внешнеполитическая повестка, а она, судя по всему, их раздражает. Не потому, что они не радуются величию России, они ему радуются, а потому, что для них приоритетными, насущными, не просто важными, а актуальными становятся другие проблемы, и они видят, что ресурсы расходуются не в соответствии с их расстановкой приоритетов.
Этот запрос, который в последнее время стали формулировать как запрос на справедливость, включает в себя и запрос на справедливое распределение ресурсов. Идея, что у нас больницы закрывают, а мы в это время неизвестно где неизвестно кого бомбим, – она присутствует и вызывает глухое раздражение от видимой неадекватности руководства: мы тут про одно, а они совсем про другое.
