К чему это может привести? Когда дела в стране идут неплохо, естественно, что ответственность за эти дела, а значит и власть, делегируются тем, кто знает, как ими заниматься. Когда же дела очевидно идут нехорошо, в выгоде и пользе этого делегирования начинают сомневаться. Это видно даже из опросов. Растет число тех, кто на довольно туманный вопрос «считаете ли вы, что в стране все движется правильно?» (Левада-центр регулярно задает его именно в такой формулировке), отвечают: нет, неправильно, дела идут не так.
В этой связи стоит вспомнить прошлогоднюю статью, в которой Сергей Гуриев и Дэниел Трейсман объясняют, каким образом современные авторитарные и полуавторитарные политические лидеры поддерживают свою легитимность. Там выдвигается теория достаточной компетентности. Что это такое?
Есть революционные лидеры, и их тип легитимации – революционный, или харизматический, по образцу Уго Чавеса или Кастро. Им для поддержания своей легитимности необходимо все время демонстрировать победы над врагами, реальными и воображаемыми, или успехи, реальные и воображаемые. Чтобы все время подтверждать вот эту свою харизматичную, революционную легитимность, они должны идти от победы к победе.
В новых формах смешанного полуавторитаризма, как утверждают Гуриев и Трейсман, для поддержания легитимности в глазах граждан уже не нужно показывать никаких побед, а нужно лишь поддерживать и создавать ощущение «достаточной компетентности». Граждане должны верить, что власть скорее справляется со своей работой, чем не справляется. Для этого никогда не скрываются трудности, наоборот, они подчеркиваются. То есть говорится: да, у нас кризис, да, санкции, нас окружили кольцом врагов, плохая внешнеэкономическая конъюнктура. Но смотрите, мы же не умерли с голоду, не развалились на части, мы как-то справляемся.
Это и есть та самая достаточная компетентность. Пока в головах людей она присутствует, у власти будет легитимность даже при плохих экономических результатах. Именно поэтому нет протестов, считают Гуриев и Трейсман. Не только из-за репрессивного законодательства и аппарата принуждения, хотя это тоже важно: повышение цены протеста – один из эффективных методов снижения протестной активности. Но и из-за того, что люди считают: власти как-то работают, и вроде как ничего, справляются.
Когда осязаемая часть граждан начинает думать, что власть – это не решение, а проблема, что она не помогает им справиться с тяжелым кризисом, а углубляет его, тогда – а не просто от ухудшения уровня жизни – основание этой легитимности начинает проседать. Особенно это касается несвободных политических систем, где нет возможности трансформировать настроение в политическое действие (или это действие будет очень дорого тебе стоить). В таких системах прямой связи «стали хуже жить – разлюбили правительство» не наблюдается. Но сказать, что от экономических результатов мнение людей о власти вообще не зависит, тоже нельзя. Эта связь есть, просто она не такая линейная и растянута во времени.
