По сравнению с другими Нижнесилезскими вокзалами, явленными мне в последние дни, станция Валбжих-Место выглядела как оплот цивилизации. Стены здания были выкрашены в розовый цвет, внутри работали билетная касса, газетный киоск и цветочный магазин, а над входом висело электронное табло (а не жеваная бумажка, как принято). Чудо техники обещало мне, в числе прочих благ, электричку до Клодзко, время отправления которой мистическим образом совпадало с указанным в моем заблаговременно распечатанном расписании.
Мое доверие к электронным буквам табло было столь безгранично, что, даже когда вместо обещанной электрички до Клодзко прибыла другая, до Вроцлава, это не вызвало у меня тревоги – подумаешь, здесь все поезда опаздывают. Когда все столпившиеся на перроне пассажиры погрузились в винтажный экспресс, отбыли во Вроцлав и на платформе не осталось никого, это меня тоже не насторожило. Подумаешь – никому не надо в Клодзко. А чего туда ездить, собственно? Что они там забыли?
И только минут сорок спустя в сердце мое начали закрадываться некоторые смутные подозрения.
Поскольку я не люблю смутно подозревать неладное, пришлось отправиться в здание вокзала и обратиться к кассирше с вопросом на некоем несуществующем среднеславянском языке, который мое сознание в экстремальных ситуациях спешно конструирует из обрывков русского, украинского, польского, сербского и, похоже, церковнославянского, зачет по которому мне удалось сдать со второй попытки когда-то давно, в конце прошлого века. У этого пиджина есть одно несомненное достоинство: его понимают все представители славянских народов, вне зависимости от наличия у них доброй воли и интеллектуальной мощи.
Короче. Предъявляю кассирше бумажку с расписанием и спрашиваю: вот этот поезд до Клодзко, он что, опаздывает? Или его уже не будет? Или как?
– Он уже был, – с достоинством ответствовала прекрасная полячка. – Уехал со станции Валбжих-Гловный.
– Но как же так? По расписанию он должен был уехать со станции Валбжих-Место, – говорю я. – И у вас на табло написано…
– Мало ли что на табло. Это ничего не значит, – строго сказала кассирша.
И впору тут было получить просветление, да не в коня корм. Возможность как-то добраться в Клодзко и сесть там в поезд до Праги интересовала меня гораздо больше, чем нирвана.
Пришлось ее спешно изыскивать.
К счастью, на привокзальной площади обнаружилась толпа таксистов. В смысле целых два. Никогда прежде не доводилось мне видеть в Валбжихе столько такси одновременно. В глазах таксистов светилась готовность немедленно увезти меня в Клодзко за кучу денег. Например, за сорок евро. Хотя мне казалось, они вполне могут сделать это за тридцать пять. И мы с таксистами принялись торговаться. По сравнению с зачетом по церковнославянскому это было очень легко и даже весело.
