Чистота дел, слов и помышлений - вот чего требует эта религия; правдивость, святость жизни, исполнение долга с полным самоотвержением - вот закон, открытый людям Заратуштрой, провозвестником божьего слова. В сагах о Джемшиде и Густаспе, о битвах с туранцами, у них развиваются представления о том, чего искать и избегать должна действительная жизнь, совсем иные, чем у греков, в их песнях о Трое, Фивах и аргонавтах.
В самой глубокой древности по возвышенным равнинам, простирающимся от Демавенда до реки Синда, бродили дикие орды; затем появился возвеститель нового закона, пастырь человеков, Хаома, передал свое учение отцу Джемшида и люди начали селиться и возделывать поля; и когда Джемшид сделался царем, он упорядочил жизнь своего народа и сословий своего царства; в его блестящее царствование не умирали животные и не увядали растения, в воде и плодах нигде не было недостатка, не было ни мороза, ни жары, ни смерти, ни страстей, повсеместно господствовал мир. Он с гордостью говорил: "От меня исходит разум, еще не было царя, подобного мне; земля стала такою, как я желал; пищу, сон и радость люди имеют через меня; у меня все могущество, и смерть я изгнал с лица земли; поэтому они должны называть меня творцом вселенной и молиться мне". Тогда блеск божий оставил его; губительный Зохак победил его, прогнал и начал свое грозное царствование; затем последовали времена дикого восстания, из которого победителем вышел, наконец, герой Феридун; он и после него его род, род "людей первой веры", господствовали над Ираном, ведя постоянно тяжелую борьбу с дикими туранцами, пока, наконец, при шестом царе после Феридуна, при царе Густаспе, не появился вестник неба, Заратуштра, чтобы научить царя мыслить, говорить и действовать согласно с законом.
Основой нового закона была вечная борьба между светом и тьмою, между Ормуздом и семью князьями света, с одной стороны, и Ариманом и семью князьями тьмы - с другой; оба они со своими воинствами борются за господство над миром; все сотворенное принадлежит свету, но тьма принимает участие в беспощадной борьбе; только человек стоит между ними, чтобы по свободному выбору или помогать добру или уступать злу. Сыны света, иранцы, ведут таким образом великую борьбу за Ормузда, чтобы подчинить его господству вселенную, устроить ее по образцу царства света и хранить ее процветание и чистоту.
Таковы верования этого народа и импульсы, из которых развивалась его историческая жизнь; они живут, одни возделывая поля, другие ведя пастушескую жизнь, в суровой горной местности Персиде, под властью своих благородных родов, о бесчисленных замках которых мы слышим по прошествии целых веков; во главе их стоит племя парсагадов, знатнейшему роду которых, роду Ахеменидов, принадлежит наследственная царская власть над народом. Царевич Кир при дворе царя в Экбатанах увидел столько высокомерия, слабости и достойных презрения поступков, что почел за благо завладеть властью для своего более строгого народа. Он созывает, - так гласит сказание, - племена, в один день приказывает им вспахать поле и почувствовать весь гнет подданства, а на другой день созывает их на торжественный пир; он приглашает их сделать, выбор между печальной жизнью раба, пригнетенного к земле, и прекрасною жизнью победителя; и они избирают борьбу. Он ведет их на мидян, одерживает победу и становится властелином их царства, доходившего до Галиса и до Яксарта. В дальнейшей борьбе он подчиняет себе лидийское царство и страну до моря Иаонов, {Иаоны - поэтическая форма вместо ионян. Море Иаонов - Эгейское море (Ред.)} и вавилонское царство до самых границ Египта. Сын Кира Камбиз присоединяет к этому царство фараонов; из древних народов и царств никто не может противиться силе молодого народа. Но мидяне пользуются походом персидского царя за Египет в пустыню и его внезапной смертью; их жрецы, маги, провозглашают персидским царем одного из своей среды, называют его младшим сыном Кира, на три года освобождают народы от военной службы и податей; и народы охотно подчиняются им. Но в скором времени восстает ахеменид Дарий с главами шести других племен, и они умерщвляют магов и их знатнейших приверженцев. "Я возвратил господство, отнятое у нашего рода; я восстановил храмы и поклонение покровителю нашего царства; таким образом милостью Ормузда я возвратил себе отнятое, я возвратил прежнее счастье своему царству, Персии, Мидии и другим провинциям", - так гласит надпись Дария.
