– Была бы у меня хоть малейшая идея…
– Разумеется, – он поднял руку. Тема умерла и похоронена. – Ну, думаю, мы можем об этом забыть. Я сделаю заявление о том, что моя сестра умерла от естественных причин. Конечно, нам придется устроить государственные похороны, а тебе быть главным скорбящим. Извини, – добавил он. – Я знаю, ты не любишь официальные мероприятия.
– Об этом не волнуйся, – ответил я. – Это меньшее, что могу сделать.
– На устройство похорон понадобится неделя, – продолжил он. – А тем временем…
Ему не нужно было заканчивать фразу. Назад к столу, уже и так много времени потрачено. Он и правда не задумывал это, как наказание. Он искренне верил, что я наслаждаюсь работой.
Я встал.
– Только одна вещь, – сказал он. – Не так чтобы это было важно, но кто-то должен был тебе помогать. Иначе как ты достал все это оборудование? Ты знаешь, у нас все в порядке, но я должен спросить, кто тебе помогал. Нужно отдать кого-нибудь префекту или моя жизнь превратиться в ад на месяцы.
Я снова сел.
– У меня есть контакты, – сказал я.
– Да, я догадался, – в его глазах был лед. Я знал этот взгляд. – Извини, но мне нужны имена.
– В Гильдии воров, – сказал я.
Его глаза слегка расширились.
– Так Гильдия воров и правда существует, – сказал он.
– Конечно существует, – соврал я. – Мне очень жаль, но…
Он пожал плечами.
– Больше, чем стоит твоя жизнь, ясно. Ладно, забудь об этом. Теперь я знаю, что Гильдия воров и правда есть, а стража займется остальным. Спасибо, – добавил он, – ты правда помог, – он поморщился. – Я тебя только что подставил? Но если и так, я не могу забыть о том, что ты только что сказал.
– Все нормально, – сказал я. – Мы годами думали, что ты все о нас знаешь.
(И я подумал: любопытно. Он спросил о смерти сестры, как вы спрашиваете о здоровье невесты-инвалида делового партнера, но подтверждение существования Гильдии воров показалось ему интересным. Что бы я увидел, задумался я, если бы был здесь, когда к нему пришли сообщить о смерти Евдоксии?)
– Как скоро? – спросил он.
Я только поставил ногу на пол, собираясь уходить.
– Трудно сказать.
– Попробуй.
Я пожал плечами. Это был жест беззаботного человека, который никого не обманул.
– Правда, не могу сказать. Может шесть недель, может месяц, может…
– Шесть недель.
– Или шесть лет, – ответил я, – зависит от удачи. Если мне повезет, завтра в это же время. Если не повезет, то никогда. Всегда есть возможность, что это попросту нельзя сделать.
Он усмехнулся.
