— Оставьте меня в покое! — что было сил, крикнул Саша, показав на дверь. — Не смейте, даже, подходить ко мне. За три недели я от вас устал. Видеть уже не могу. Вы могли рассказать обо всём сразу, но нет.… Заставили думать, что я какой-то сумасшедший. А теперь просите поговорить и рассказать обо всём?
— Я пытаюсь помочь, — настояла женщина, глядя на специально открытую страницу в медицинской карте.
— Вы поможете, если оставите одного, — ничего другого не хотел он.
— Хорошо, — вдруг согласилась Наталья Борисовна, и Саша успокоился в ожидании её ухода. — Но не сказать об этом я не могу, потому что…
— Из-за того, что никто не хотел ни в чём разбираться, я стал посмешищем, — ещё сильнее заголосил юноша. — Теперь все, я уверен, знают, что Лардонов пытался покончить с собой. Но факт, что я со сломанными рёбрами, синяками, серьёзной травмой головы залез на крышу для того, чтобы спрыгнуть — делают милицию и всех врачей полными идиотами, если никто из вас не задумался: а мог ли он вообще это сделать с вышеперечисленными травмами. Никому даже в голову не пришло. Проще принять за очевидное и ничего не делать, потому что все…
Глаза Саши внезапно уставились в одну точку, будто бы он «завис».
— Ты как? — занервничала Наталья Борисовна, уставившись на недавно поставленный диагноз на той самой открытой странице.
— Голова, — прошептал он и тут же закричал от боли, упав на колени. Не прошло и минуты, как юноша потерял сознание.
— Врача, живо! — выбежала в коридор и вернулась обратно она. — Не волнуйся. Всё будет хорошо.
Медперсонал вбежал в палату. Осторожно положив на каталку, его увезли для оказания необходимой помощи. Наталья Борисовна, оставшись в палате, так и не успела сообщить необходимую новость, продолжив смотреть на написанные строчки заключения, гласившие лишь о том, что всё очень плохо, с какой стороны не посмотреть. И кто бы мог подумать, что результаты обследования настолько богатого человека, как Саши, забьют тревогу именно тогда, когда делать это слишком поздно:
«Рак мозга четвёртой степени».
Несколькими годами ранее…
Задержавшийся на три часа самолёт всё — таки взял на борт пассажиров и уже спустя полчаса, поднялся к небу, неся с собой более двухсот пассажиров, летевших в Женеву. Саша, не дождавшись, пока позволят расстегнуть ремни безопасности, устроился в кресле первого класса. Наблюдая за тем, как заснеженная Норвегия убегала из вида, он медленно закрыл глаза, уже создавая для себя маленькую традицию уютно спать в креслах, где бы они не находились, при этом по возвращению на землю весь оставшийся день чувствовать себя лучше, нежели после сна в мягкой кровати. Обратив на это внимание, Надя попросила для него одеяло и, накрыв юношу, положила голову на плечо Димы.
