Он даже кофе от неожиданности этого высказывания поперхнулся, и поспешил кашлянуть в сторону.
— Господи, мама. Ты иногда как скажешь…
— А что, разве я неправду сказала? Всю жизнь таким был, и всегда будет. Пока уж совсем не обессилит. И к кому он тогда, интересно, подастся? К нам с тобой!
Алексей хотел поинтересоваться, не этого ли дня мама уже тридцать лет с нетерпением ожидает, но в последний момент заставил себя смолчать. Подобный намек мог привести к неожиданным последствиям, мама могла впечатлиться не на шутку, и тогда ему пришлось бы очень постараться, чтобы загладить вину.
В комнату вошла Света с сыном на руках, и Алексей невольно улыбнулся. А уж когда сын нетерпеливо потянул к нему руки, на душе и вовсе потеплело.
— Привет, чемпион. Как у тебя настроение сегодня?
Андрей за его шею уцепился и принялся рассказывать ему про собаку, которую вчера видел на прогулке. По большей части лепетал и коверкал слова, и лишь одно повторял раз за разом и с большим значением:
— Собака!
Глазенки на Алексея таращил, а тот смеялся.
— Большая была собака?
Андрей тут же раскинул руки в стороны.
— Вот такая!
— Садитесь за стол, — пригласила Света.
Алексей помедлил, ожидая, когда мать присядет, а потом сел во главе стола, усадив сына к себе на колено.
— Леш, посади его в кресло, — попросила жена, остановившись рядом с ними, но Андрюшка тут же вцепился в ткань его рубашки мертвой хваткой, и решительно замотал головой.
— Неть.
Алексей кинул на Свету веселый взгляд.
— Слышала? Неть.
Софья Игнатьевна кинула на внука быстрый взгляд, после чего протянула руку и потрепала его по щеке, как совсем недавно сына. Это была ее фирменная ласка, Алексей помнил, что она делала так каждый вечер его детства, собираясь уходить из дома, она всегда была занята — спектакли, рестораны, друзья-приятели.
— Кушай омлет, дорогой, он полезный.
Алексей едва слышно хмыкнул в ответ на ее нравоучительный тон, обращенный к двухлетнему ребенку. А Андрюшка сунул палец в тарелку и повозил им там, видимо, пробуя полезность наощупь.
— Когда ты планируешь вернуться сегодня? — поинтересовалась Света, а Алексей даже не сразу сообразил, что она к нему обращается, столь нейтральным был ее тон. Голову поднял, посмотрел на жену. После чего пожал плечами.
— Надеюсь, что не поздно.
Света присела на соседний стул, заставила сына повернуться к ней и поднесла к его рту ложку с омлетом. Андрей рот открыл и тут же зажмурился, и даже нос наморщил, подозревая, что в полезной пище ничего для себя привлекательного не найдет. Алексей же жевал тост, стараясь избежать взгляда жены. Он понятия не имел, во сколько вернется, а перспективы этого дня попросту лишали остатков рассудительности. С того момента, как проснулся и открыл глаза, думать больше ни о чем не мог, кроме как об Ире. Вчерашние сорок минут в его машине, их поцелуи после разлуки, ее дыхание и пальчики на пряжке его ремня, отбили всякое желание что-либо обсуждать и принимать решения. Тем более, верные. Ведь, правильным было бы — не звонить ей сегодня, и постараться больше не встречаться. Но он даже не задавался вопросами, как этого добиться, потому что знал — желание пересилит любые доводы рассудка и даже угрызения совести.
