— Не захотел?
Ира лишь зажмурилась крепко и не ответила.
Тома подошла, поставила тарелку на стол, а Иру по спине погладила.
— Ладно, не реви. Чего уж теперь. — За стол опять села и спросила: — И чего, он объявился, и ты думать забыла, что он сволочь?
Ира слезы вытерла, очень старательно, чтобы и следа не осталось, затем нервно усмехнулась.
— Почти. Он прощения просил, говорил, что думал обо мне долго, вспоминал, а я, идиотка, его слушала. А потом и в постель к нему легла.
— И что?
Ира зло посмотрела на нее.
— И ничего. Переклинило меня, — тише добавила она. — Но, Том, правда, у меня с Мишей за два года брака ни разу такого не было. Я думала, что повзрослела, спокойнее стала, приелось, что ли, а тут Лешка и… все. Будто глаза открылись: как живу, зачем, чего жду?
— А чему ты удивляешься? Брак есть брак.
— Да нет, даже в начале… Никогда. Не плохо, порой даже хорошо, как Миша скажет: стабильно, — усмехнулась, — три раза в неделю, плюс праздники. — Тома не выдержала и засмеялась, а Ира вот смеяться раздумала. — Меня никогда не трясло от его прикосновений, никогда. Я просто его не люблю. — Сказала и испугалась, поэтому и поспешила добавить, оправдываясь перед самой собой: — Как любила Лешу. Но ведь это было так давно, в юности.
— А он опять сбежал?
— Он женат, Том. У него ребенок. Сын, — с горечью проговорила она. — А я была лишь развлечением перед свадьбой.
Тома нахмурилась.
— Ну и забудь.
Ира кивнула.
— Я очень стараюсь.
— Давай ещё выпьем? У Вадика бутылка дорогущего портвейна припрятана, я знаю где. — Тома из-за стола поднялась, но прежде чем отправляться в разведывательную экспедицию за бутылкой портвейна, к Ире подошла, наклонилась и обняла. — Ирка, ну не грусти. И не плачь. Ну их к чертям, этих мужиков. — Выпрямилась и посмотрела на неё сверху. — Ты у нас красавица, ещё такого себе принца отхватишь. Итальянца какого-нибудь.
Ира даже рассмеялась от самоуверенных интонаций, прозвучавших в Тамарином голосе, будто она сама планировала охоту на итальянца устроить, уже завтра, как только протрезвеет.
— Почему итальянца?
— Потому что. Потому что. Красивые они, черти. — Глаза на Иру опустила. — Нести портвейн?
— Неси.
Когда Вадик пришёл с работы, спасать портвейн было уже поздно: бутылка откупорена, а портвейн разлит по рюмкам. Между прочим, долго спорили из чего портвейн пить — из бокалов или из рюмок, спор закончили мальчишки, прибежавшие за конфетами и запросто смахнувшие два дорогущих хрустальных бокала на пол. Они разлетелись вдребезги, и выбор был сделан. Тома даже не разозлилась, мальчишек с кухни прогнала, а потом минут двадцать заметала стекло в совок, постоянно отвлекаясь на размышления об итальянцах. Чем ей эти итальянцы дались, Ира понять не могла, но Тома припоминала то комиссара Катани, то Челентанно, потом промелькнула парочка имён, которые Ире вообще ничего не говорили.
