- Тьеть Галь, - сказал он в зарешеченное окошечко, лучезарно и белозубо улыбаясь. - Надо письмо... заказное. Испания.
- Адрес четко написал? - грозно спросили из окошка, и Филипп Айноа невольно съежился. Почтмейстер тетя Галя была женщиной монументальных габаритов и обладала таким же выдающимся голосом. «Труба иерихонская», - в который уже раз восхитился баск и молча закивал.
- Давай сюда, - аккуратно сложенный доклад исчез в окошечке. Оттуда раздалось буханье штемпелей и шелест конверта. - Готово. Будет тебе Испания, ты как раз вовремя, сейчас корреспонденцию для отправки забирают.
- И сколько? - с замиранием сердца спросил молодой человек.
- Ждать, что ли? А я откуда знаю! Поездом, потом авиапочта... Как отсортируют, да через границу отправят. Жди, в общем!
Подавив тяжелый вздох, начальник отделения Интерпола вышел из отделения «Почты России». Оглянулся на железную дверь и мрачно, но удивительно чисто сказал по-русски:
- Филиал ада, - после чего побрел по заснеженной улице.
* * *
Апрель в этом году выдался теплым и солнечным, разнотравье так и перло в рост, торопясь после суровой зимы.
Но Филиппу Айноа все эти солнечные деньки были не в радость. Он их даже и не замечал.
Каждое утро он спешил в свой кабинет, доставал из ящика стола распухший от записей и вкладок черный блокнот и шел на Бугры, изучать местность около дома Марии Дмитриевны, она же Мария Долорес Бласка Принсипиа. Ответа на доклад все еще не было, и порой интерполовец уже сомневался в том, что письмо вообще куда-нибудь добралось. Скорее всего оно было потеряно по пути, съедено медведями, вморожено в вечную сибирскую мерзлоту или пущено на самокрутки свирепыми железнодорожными грузчиками, которые, как известно, в этой стране питаются исключительно солидолом, табаком и водкой. Но работа есть работа, она требует профессионального подхода. Поэтому Алькальде мерз в холода, мок до нитки в дожди, превращавшие землю в непролазную грязь - и жарился на весеннем сибирском солнце, которое оказалось неожиданно жарким. Зато каждый метр в округе был изучен, занесен в блокнот, описан и вычерчен. Любая дыра в заборе или тропинка не ускользнули от внимания зоркого баска.
Вот только проклятая Черная Кошечка, Black Pussycat ни разу не попалась ему на глаза. И все-таки пару раз Алькальде повезло услышать, как Мария Долорес ворчливо жалуется кому-то по телефону. Слово «кошка» он слышал издалека, оно прочно засело у интерполовца в голове и даже снилось по ночам, танцуя вокруг него россыпью наглых и насмешливых букв, покрытых черным мехом. Филипп не сомневался, что особо опасная террористка, связанная с кучей всем известных и наводящих ужас организаций - прячется где-то здесь, недалеко. Нет лучше места, чем заштатный городишко, сонный и ленивый!
