- Это, душа моя, Иеронимус, - мягко ответил ей моряк, - он тебе тоже очень рад.
- Что-то не очень похоже, - недоверчиво отозвалась шлюха, глядя на крысу, пристально сверлившую единственным глазом женскую грудь, выставленную напоказ. - Экий охальник! Наверняка такой же, как его хозяин.
Сказано это было, впрочем, скорее одобрительно. Джон Стейк хмыкнул, поудобнее перехватил кожаную ручку тяжелого сундука, крякнув от натуги, оторвал его от земли и пошагал дальше. Развалистой и уверенной походкой. Двое портовых ухарей из шайки Тома Проныры проводили его взглядом, но пойти следом не решились - катласс на боку капитана и широченная спина под синей курткой-коутом выглядели весьма красноречиво.
Стейк свернул в переулок и почти сразу остановился перед потемневшей от времени дубовой дверью, обитой квадратными медными заклепками. Дверь выглядела надежной и несокрушимой. «Крепкая, ну чисто крюйт-камера, - отметил про себя капитан, - это хорошо». Потом он посмотрел вверх, где белело пятно от снятой вывески, шагнул вперед и решительно бабахнул кулаком в доски.
- Кто там? - послышался изнутри женский голос.
- Я, Молли. Отпирай.
Дверь распахнулась, и на шее у Джона Стейка повисла красивая, темноволосая женщина лет тридцати, но еще не потерявшая свежести кожи и сохранившая всю привлекательность уроженки северного Галлоуэя.
- Вернулся! - всхлипнула красотка. Джон Стейк радостно улыбнулся, поставил сундучок и крепко обнял женщину. Руки его невольно скользнули вниз, к округлому заду под юбкой - и тут же моряк получил крепкую оплеуху, от которой в голове зазвенело. Иеронимус слетел с плеча вместе с плащом и сердито заворчал, прячась под ближайший стол.
- Молли... - начал капитан ошеломленно, но его прервала новая порция сокрушительных оплеух. - Ты... что... делаешь...!?
- Сколько можно?! - Молли уперла руку в бок и потрясла небольшим, но крепким кулаком перед носом Стейка. - Я думала, тебя повесили! Ты утонул! Тебя зарезали на большой дороге!
- Да кто меня зарежет?! - заорал в свою очередь Джон, взъярившийся на глупость ситуации. - Кто меня зарежет?! На моем галеоне!
- Не ори на меня, Джон Стейк! - сверкнула глазами разгневанная шотландка.
- И ты на меня не ори! Иеронимуса напугала, змея ты горная!
- Ах, змея-а-а-а?!
Джон Стейк успел увернуться от метко запущенной ему в голову увесистой двузубой вилки, которая воткнулась в стену дома напротив. Пара матросов, по своим делам завернувших в переулок, переглянулась и, крестясь, шарахнулась прочь. «Это ж Молли, ей под руку только попадись...» - краем уха услышал Стейк, парируя катлассом сковороду, зазвеневшую, точно библейский кимвал.
