Париж бурлил, Париж пристально наблюдал за ювелиром из России, обсуждая и фиксируя на фотоаппарат каждую мелочь из его жизни. Казалось, все эти годы город только и ждал встречи с гением. Газетчики преследовали его повсюду. Иногда дело доходило до бесцеремонного вторжения дамочек в гостиничный номер под каким-либо предлогом. Фима тушевался и, ссылаясь на незнание французского, вежливо выпроваживал непрошеных гостей. Бремя славы тяготило не привыкшего к публичной жизни Фиму. Хотелось к жене и детям. Хотелось домой.
Теплым майским днем Ефим отправился в выставочный салон за причитающимися ему деньгами. Он вышел из гостиницы, огляделся по сторонам и, не обнаружив вездесущей прессы, с облегчением вздохнул. Весеннее солнце радовало. Хотелось спокойно прогуляться под раскидистыми кронами цветущих каштанов, полюбоваться корабликами и красивыми гуляющими парочками. Сказать, что парижская мода нравилась Фиме, это не сказать ничего. Его восхищали роскошные наряды дам с отделкой из меха и бисера, драгоценных камней и тюля. Шляпки и шелка делали женщин богинями в глазах провинциала. Складки на разноцветных юбках мягко ниспадали с пышных бедер и шуршали, как ласковый весенний ветер. Каждое понравившееся платье он мысленно примерял на Мэри и радовался тому, что смотрелась бы она в парижских нарядах не хуже напудренных барышень. Витрины салонов соблазняли зеркалами в золоченых рамах, мебелью, обитой дорогими тканями, фарфором и ювелирными украшениями. Париж утопал в изяществе и великолепии. Все это радовало Ефима и вдохновляло на новые ювелирные подвиги. Теперь он точно знал, кому нужны его работы и где их продавать.
Не успел он сделать и пару шагов, как кто-то его окликнул.
– Ефим Разумовский! Дорогой вы мой!
Фима оглянулся и обомлел. Перед ним стоял Марк Абрамович собственной персоной. Одет он был дорого, но без прежнего лоска, который так любил хозяин ювелирной лавки. Даже радость от встречи и улыбка не могли скрыть его глубокие душевные переживания.
– Фима, вы позволите мне вас так называть по старой дружбе?
– Конечно, Марк Абрамович. Как вы здесь оказались?
– Живу в Париже, молодой человек. Несколько лет назад перебрался с семьей. Если бы вы знали, как я рад нашей встрече! Я вас искал! – запричитал Левинзон со слезами на глазах.
Откуда ни возьмись появился фотограф. Марк Абрамович моментально изменился в лице и принялся демонстративно обнимать Ефима, искоса поглядывая в объектив фотоаппарата.
