– Эй, мы приехали, – окликнул Хантер, мягко тряхнув Феррин за плечо. Она заснула в его объятиях, и на секунду он ощутил нечто вроде покоя. И еще он чувствовал довольство, которого никогда прежде не испытывал. И это просто не укладывалось в его голове.
Он не хотел, чтобы Феррин приобретала над ним власть, но знал, что уже слишком поздно. Власть Феррин над ним была неоспорима.
Водитель открыл дверь и Феррин сонно вывалилась из машины. Хантер вышел за ней и накинул смокинг на ее плечи. Дал водителю чаевые, и лимузин отъехал. Они пошли рядом.
– Это не дом тренера, – заметила она.
– Знаю. Джой ожидает тебя только утром. А я не хочу, чтобы эта ночь так быстро закончилась, – пояснил Хантер. – Если хочешь домой, я отвезу тебя.
Она обняла его за талию и положила голову ему на грудь:
– Я тоже не хочу, чтобы эта ночь закончилась.
– Вот и хорошо, – облегченно вздохнул он, растирая ей спину. Она держалась за него так, словно ни за что и никогда не хотела отпустить.
До этого момента он и не подозревал, как нуждается в таком отношении к себе.
Хантер взглянул на небо. Скоро рассветет.
Он потянул Феррин за руку и повел по дорожке к своему дому. Они поднялись на крыльцо, и он набрал код на замке. Как только они переступили порог, он подхватил ее на руки и понес наверх, в свою спальню. Коридор был оборудован датчиками движения, и свет включился, когда они оказались на верхней площадке лестницы.
– Как здорово придумано со светом, – похвалила она.
Он улыбнулся:
– Я боюсь темноты.
– Не может быть! Не верю!
– Ну, не совсем боюсь. Просто не люблю быть один в пустом доме. Поэтому, когда я переехал, мама прислала мне эти светильники с датчиками.
– Она знает? – спросила Феррин.
– Да, ты же знаешь, каковы матери! Хранители всех тайн. Мой брат, например, боится бабочек. Считает, что от них у него мурашки по коже, и ни за что не зайдет в сад, если там летают бабочки.
Феррин засмеялась.
– Откуда тебе это известно?
– Мама. Пыталась меня развеселить, – признался Хантер. – Она рассказала о страхах Нейта, когда меня только что освободили из тюрьмы, и я пытался прийти в себя после смерти Стейши.
Когда он узнал о гибели Стейши, все так быстро завертелось, что не хватало ни времени, ни сил оплакать ее, потому что его увезли в тюрьму. Только после освобождения он осознал всю меру своей потери. Боль была так остра, а сознание вины так тяжело давило…
– Твоя мама просто замечательная женщина!
– Так и есть, – кивнул Хантер.
