– Как знаешь.
Третья рана. Илька боялась представить, что с её ногой. Боялась допустить мысль, что этот гад повредил что-то важное, так, что она никогда не сможет ходить, или будет хромать… смешно беспокоиться об этом, когда нет шансов спастись, а вот не получается отмахнуться, и всё.
– Правда не знаю про колдуна, клянусь любовью мужа, – простонала девушка, решив из какого-то глупого суеверия не трогать здоровье бывшего супруга, хотя что ему станется-то, колдуну проклятому. Небось, только здоровее стал бы. – Что ещё Вы хотите знать? Что я могу рассказать ещё?
– Блестящая комбинация, ты не находишь? – проигнорировал её вопрос Советник. – Два в одном. Я избавлюсь от тебя и организую такую охоту за колдуном, что его будет разыскивать каждый житель Тарргона. Как же… такой плевок. Прямо в зарождавшиеся дружеские связи между нашими государствами… прямо в туповатые голубые глаза вашего принца-альфонса. Так что ты смогла разнюхать тогда в Лакке?
Последний вопрос её палач подкрепил очередным приступом боли, и Илька в панике почувствовала, что начинает сдаваться. Терять веру в светлый исход, ведь боли становится всё больше, а надежды как не было, так и нет. Чего ради терпеть?..
– Наверное, придётся тебе ещё выколоть глаза… – задумчиво сообщил её мучитель, и Иллика потерялась в накатившей волне ужаса. Это невыносимо – вот так вот лежать, словно курица на заклание, какая злая насмешка Безымянной – остановить её жизнь не в бою, а вот так вот… было бы у неё хоть какое-то оружие! Хоть иголка… Не говоря уже о клинках.
– Шарр арр р’Рах! – сама не понимая зачем, прошептала девушка, вспомнив, как её муж, тогда ещё муж, звал волшебные клинки. Конечно, они ей не ответят, кто она такая, чтобы звать, не тронули сегодня, когда она, забывшись, схватилась, и то спасибо… Да и как? Ладно бы в одной комнате, а через бес его знает сколько стен…
Клинки больно ударили по стиснутым в кулаки пальцам. Девушка даже не сразу поняла, что это, думала, что её мучитель развлекается, но стоило чуть разжать руки, и в ладони нырнули такие чужие и такие вожделенные, даже снившиеся ей, рукояти клинков р’Рах.
Не веря своему счастью, она собралась перерубить оковы, пусть и рискуя порезаться, не до этого, но тело вдруг перестало слушаться. Как и тогда в храме, она с ужасом наблюдала со стороны за своими действиями: вот она садится, и рассыпавшиеся в прах кандалы больше не мешают, а из её рта раздаётся какое-то невообразимое шипение, от которого гаснут сами собой факелы, и вокруг сгущается даже не темнота, а какая-то особая Тьма, в которой страшно находиться. Она встаёт и идёт, мимоходом коснувшись решётки и превратив её в пыль, непонятно как ориентируясь в коридорах, не встречая никого на пути – видимо, Советник не хотел посвящать кого-либо в детали допроса… и Илька теперь тоже ничего не узнает – Советник рассыпался, как и всё остальное. Почему-то совсем нет боли в ноге, хотя она видит торчащие тонкие ритуальные ножи и струящуюся кровь, которая, впрочем, кажется, тоже превращается в пылинки, не успевая долететь до земли… и в голове крутится только одна мысль: так или иначе, но Советник добился своего. Теперь колдуна будут искать все. Впрочем, его и искать не надо – по такому всплеску силы колдуна определит даже самый бездарный и слепой инквизитор, находящийся в соседнем городе…
