Об Иллике он не думает. И в то же время не может ни на секунду забыть. Это просто некий постоянный фон, глухая пустота в груди, в которую лучше не заглядывать, иначе оттуда появятся чудовища. Он и не заглядывает. Пока.
Даже если бы Дева не указала, куда ему идти, можно было бы ориентироваться по стекающимся людям. Впрочем, людям ли? Оболочка человеческая, но что внутри? Сначала Оккар предполагал, что подселяются души из другого мира, но теперь, глядя сквозь деревья на шагающие в одном и том же темпе ряды, он с ужасом понимает, что это не отдельные существа. Это больше похоже на части одного целого. И их уже очень много.
Кажется, они его чувствуют – иногда, синхронно поворачивают головы в его сторону, но Оккар хорошо прячется, и людские глаза не могут его рассмотреть. Однако чем ближе к цели, тем чаще и дольше они смотрят, а в какой-то момент и вовсе сворачивают с дороги, и начинают окружать, загоняя в нужном ему самому направлении. Колдун слегка мечется, делая вид, что пытается вырваться из кольца, и бежит, бежит, куда надо. Прямо в объятия инквизиторов.
Жёсткий, холодный камень. Туманное, прохладное утро, вернее даже окончание ночи, ведь рассвет ещё толком не начался. И полное ощущение нереальности происходящего. Сила отрезана от него путами инквизиторов, и остаётся только надеяться, что он и в самом деле сможет воспользоваться ею в момент смерти.
Колдун открывает глаза… и очень неудачно. Встречается взглядом с Илликой, что она тут забыла? Пришла посмотреть-позлорадствовать? Нет, похоже, что нет. Не ожидала увидеть его – она бледнеет и замирает, глядя на него расширившимися глазами. Тинко рядом. И Оккар отворачивается, вновь закрывая глаза, успев заметить, что девушка растерянно теребит рукоять ножа. Всё-таки неудачно он женился. Крайне неудачно… Тинко тоже его узнал, и в его взгляде столько ярости и даже боли, что удивительно – Иллика ведь с ним. Или наговорила ему всякого?..
В воздухе висит что-то такое, что даже и без силы ясно – затевается нехорошее, противоестественное. У Оккара затекли руки и ноги, ему хочется пить и – словно в пику напряжённости момента – отлить. И совсем не хочется думать об Иллике и её любовнике, который по-хозяйски обнимает её за талию.
Среди людей, которые ещё люди, а таких здесь тоже немало: Оккар усмотрел среди них несколько Инквизиторов, и даже вроде бы пару Советников, какое-то оживление. Он открывает глаза: ну конечно. Куда же без ублюдка бывшего королевского рода и его матери. Их бы Оккар убил собственноручно с таким же удовольствием как и Тинко, может, даже с большим. Кто-кто, а уж эти двое, затеявшие божественную революцию должны понимать, что за дрянь они тащат в свой мир, и скольким людям это уже стоило жизни, и скольким ещё будет стоить.
