Ночью лес затих.
Но уже утром, когда над вершинами сосен сквозь сетку мелкого сырого снега показалось серое солнце, лес снова ожил. Но иной жизнью — теперь уже не для отдыха бойцов после эшелонной тряски и тесноты, а для нового дела — махина танков, автомашин с мотопехотой, артиллерийских систем, бензовозов, транспортных грузовиков должна в считанные минуты подняться и прийти в движение — начинался марш по деревянным настилам, загодя налаженным саперами, стопятидесятикилометровый марш в сторону переднего края обороны, застывшей здесь еще с прошлой зимы.
И чем ближе этот поток, продиравшийся через лесной массив, к линии фронта, тем явственней слышалась канонада — передний край оживал. А потом морозный рассвет оглушила мощная артподготовка, длившаяся больше часа. Вслед за артиллерией на вражескую оборону обрушился сокрушительный удар пехоты — сюда загодя, еще в конце октября, был скрытно подан Сибирский стрелковый корпус. Он взломал вражескую оборону на всю глубину, и первый эшелон механизированного корпуса смог войти в прорывы. Разрушая остатки узлов обороны, передовые бригады устремились по снежным дорогам, глубоко охватывая ржевскую и бельскую группировки врага.
Второй эшелон корпуса продолжал двигаться по лесным дорогам от станции в сторону прорыва.
2
Бревна хлюпали под колесами автомашин, трещали и лопались, сплющенные гусеницами танков. Колонна войск вползала в черно-зеленую глухомань по гатевой дороге, оглушая рычанием лес.
Немолодой боец из дорожной службы, в одеревеневшей шинели, кутая шею серым вафельным полотенцем, с удивлением рассматривал поток машин, вдруг обрушившихся на заштатную прифронтовую дорогу, летом выстроенную саперами для снабжения давно уже застывшего в глубокой обороне фронта.
Бои шли на юге, в приволжских и донских степях, а здесь было тихо и лишь раз-два в день в сторону передовой тряслась старая полуторка с сухарями или повозки, груженные мешками с пшеном да патронными ящиками; понурых лошадок гнали рыжеусые дядьки в видавших виды шинелях. А сейчас вдруг появились большие, шестиколесные грузовики с новенькими зелеными кузовами, качались зачехленные «катюши», двигались танки, строго соблюдая дистанцию. Из брезентовых шатров высовывались молодые лица бойцов. Они с тревогой и удивлением смотрели на эту трясучую дорогу, которой нет конца, — болото, снова лес, опять болото. А где же деревня? Даже домика, сторожки какой-нибудь не увидели они с той самой ночи, как разгрузили их прямо на путях тупиковой железнодорожной ветки.
