Весь год прошел в гнетущем одиночестве, и иногда по ночам Жюль представляла себе, как они с матерью и сестрой лежат в своих постелях в трепетном одиночестве. Ей было трудно представить, как мать выдерживает жизнь вдовы в 41 год. Жюль вдруг осознала, что никогда об этом раньше не задумывалась. По большей части она просто считала себя девочкой, у которой умер отец, и ощущала вокруг себя легкую ауру трагизма. Люди так часто говорили, что сочувствуют ее утрате, что ей начало казаться, будто утрату пережила лишь она. Жюль захотелось извиниться перед матерью, попросить прощения за то, какой самовлюбленной была до сих пор, но если начистоту, она и теперь на редкость самовлюбленная.
По достижении определенного возраста появляется потребность в том, чтобы быть с кем-то. Со временем она усиливается, пока не разрастается настолько, что приходится с ней что-то делать. Пока Жюль пыталась уснуть одна в своей постели на Синди-драйв, двое ее друзей лежали раздетые в постели Эш на шестом этаже «Лабиринта». Обнаженный Итан, наверное, даже казался прекрасным. Он ничем не отличался от остальных людей нашего мира. Он желал то, чего желал, и нашел это, и теперь они с Эш глупо упивались своим счастьем в общей постели.
С появлением в их жизни любви Гудмен стал пропадать из повседневных разговоров. Семья продолжала переживать за него, но по ним было заметно, что они начали преодолевать горечь. Появились планы на летнее путешествие в Исландию — Эш сказала, что отцу нужно туда по работе. Фирме требовалось, чтобы он встретился с командой по международному финансированию из «Аскар Кэпитал». Хотя по сути это скорее была последняя возможность для оставшихся Вулфов тихо собраться вместе, прежде чем Эш осенью уедет в Йель. В Исландии они планировали кататься на лошадях и купаться в геотермальном источнике на курорте под названием «Голубая лагуна».
Однажды в конце мая, когда Жюль и Эш стояли в магазине бижутерии на 8-ой улице и перебирали блестящие стеклянные безделушки в банках, Эш спросила у нее:
— Ну что, есть какие-нибудь планы на лето?
— Думаю устроиться на работу в «Каравеллу», — ответила Жюль. — Не фонтан, конечно, но заработаю хоть каких-нибудь деньжат перед Баффало. У меня там сестра работала. Сказали, что возьмут и меня.
— И когда начинаешь?
— Еще не решила.
Эш таинственно улыбнулась.
— Скажи, что не сможешь начать до конца июля, — сказала она.
— Зачем?
— Ты едешь в Исландию.
— Сама знаешь, я не могу себе такое позволить.
