Жрица | страница 30

Жертвовала ли она собой ради него? Нет и еще раз нет. Если бы кто-то сказал ей, что это жертва — она бы рассмеялась ему в лицо. Кара лишь обменяла много пустых и холодных дней на несколько часов счастья. И она не сомневалась: это честный и справедливый обмен.

Теперь они будут вместе. До самого конца.

Играла музыка, гремели фейерверки, раздавался хохот и веселый визг. Лидия смотрела в окно на праздничный город, а по щекам ее катились слезы.

— Не грусти, Благословенная, — маленькая девочка с пронзительными глазами уселась на пол возле ее ног и положила голову на колени. — Смерть уже коснулась ее крылом. Я видела это тогда. Ты ничего не могла изменить.

— И что теперь делать?

— Жить дальше. Ты нужна этому городу. Верховная оставила его тебе, вот и правь мудро.

— В подвалах храма больше нет Великого стража… — покачала головой колдунья.

— Это не так уж и важно, — ответила девочка. — Главное, чтобы люди продолжали верить, что он там есть…

Они летят вдвоем. Над бескрайними изумрудными полями, пропитываясь ароматом цветов. Над морем, купаясь в соленых брызгах. Разбиваются о скалы, обнимая их… Два ветра — сильных и неукротимых. Они бесплотны, свободны и легки.

Кара вдохнула полной грудью… Он рядом. Он с ней. Он в ней и вокруг нее. Сильный и прекрасный. И она не очень понимает — где заканчивается она и начинается он.

— А если не захочу быть такой? Если я захочу стать прежней? Обрести тело? Я могу?

Он смеется. Вы когда-нибудь слышали, как смеется ветер?

— Конечно, можешь… Только не делай этого прямо здесь. Спустись на землю. Или хотя бы становись кем-нибудь с крыльями.

Она попробует. Обязательно. Когда-нибудь потом. А пока ей нравится не понимать, где заканчивается она и начинается он.

Вот сейчас. Сейчас он войдет в приемную и скажет — небрежно и даже немного покровительственно:

— Риточка, организуйте мне кофеек…

И легкой уверенной походкой пройдет в свой кабинет.

А через несколько минут Риточка, умопомрачительно стуча каблучками, принесет чашку ароматного напитка. И тогда он встанет ей навстречу, подойдет близко-близко, закроет дверь, примет из рук миниатюрную чашечку на блюдце, отставит в сторону и скажет хрипловато:

— Кофе подождет…

И вопьется в эти вишневые губы, прижмет ее к себе сильно, чуть ли не до хруста. А потом потянет вверх подол строгого секретарского платья… Конечно, поначалу она будет сопротивляться, стучать кулачками по широким плечам — они все поначалу сопротивляются. Но потом обмякнет в его руках, ответит на поцелуй, сначала робко, а потом все жарче и жарче. И тогда он расстегнет наконец фирменные пуговицы платья, или нет — рванет так сильно, чтобы они посыпались…