— Ушел на занятия. Ты, пожалуйста, осторожнее с ним.
Маша напряглась: неужели сейчас прочитает ей лекцию о нравственности? Не то чтобы она гордилась тем, что у них было на крыше, но оба они взрослые люди, и вообще
— Мор — парень отзывчивый, а за тобой и вовсе на край света без экипировки пойдет. Но пропускать занятия ему нельзя. Если мне всякие мелкие шалости сойдут с рук, ну разве что пожурят немного, то его за малейшую провинность могут отчислить. А в этом заведении отчислиться — значит остаться в этой дыре на всю жизнь. Держи это, пожалуйста, в уме.
— Как ты сказал, Мор? — переспросила Маша.
— Это единственное, что ты поняла из моей пламенной речи? — судя по всему, Рафаэль был раздражен, но чем? Она же понятия не имела, что Морису нельзя прогуливать.
— Хорошо, я больше так не буду, — миролюбиво проговорила она, — обещаю прогуливать исключительно в одиночестве.
— И этого тоже не надо, теперь, когда ты знаешь, в чем дело, постарайся, пожалуйста, поберечь себя от лишних неприятностей, не рискуй, не навлекай на себя проклятья, не ходи по крышам, не ссорься с людьми, которые могут свести с тобой счеты, и вообще старайся больше проводить времени в людных местах. Ну или по крайней мере в обществе Тины, она вроде ничего.
— Да? А вот она тебя недолюбливает, — почему-то ляпнула Маша.
Вообще-то она никогда не любила распространять сплетни и рассказывать кому-то, что плохого о нем говорили. А тут будто само вылетело. Это Рафаэль на нее так плохо влияет. Она уже заметила, что в его присутствии ее айкью начинает резко падать и на волю выбирается та ее субличность, которая едва-едва окончила школу да так и не сумела социализироваться. Ну это если верить теории Стоунов о субличностях.
— Серьезно? — почему-то информация о том, что Тина к нему плохо относится, его по-настоящему взволновала.
Вот уж чего Маша никак от Рафаэля не могла ожидать. Он выглядит так, будто чужое мнение ему вообще до лампочки.
Но нет. Рафаэль быстро соскользнул со своей кровати, сел рядом с Машей и напряженно спросил: — Что именно она говорила, вспомни, пожалуйста.
Маша сжалась: такая близость Рафаэля ее не то чтобы радовала. Она ее пугала. Слишком тяжело становилось дышать. Слишком трудно слушать и вникать в то, что он говорит. Слишком хотелось коснуться.
Маша поймала себя на том, что уже готова протянуть руку к его щеке. Этого еще не хватало!
— Да ничего особенного, говорила, что Морис — отличный парень, а от тебя нужно держаться подальше. Ну это когда ты меня провожал.
