— Ещё нет. — И лицо Нюсси расплылось в улыбке. — Это вторая причина, которая меня расстраивает. Понимаете, я расстраиваюсь не только потому, что Бритт-Карен переезжает. Теперь из-за того, что я буду учиться играть на пианино, у меня будет меньше времени, чтобы играть во дворе. И Бритт-Карен к тому же переезжает. Я её жалею.
Действительно, как только Нюсси заговорила о пианино, Бритт-Карен почувствовала себя совсем брошенной и покинутой.
— Не расстраивайся, — посоветовала Аврора. — Мы с Нюсси будем встречаться с тобой на полпути до вашего корпуса.
Как только она это сказала, лицо Бритт-Карен немножечко посветлело.
— А теперь, — спросила Нюсси, — куда мы отправимся, чтобы ещё немного погоревать?
— Идёмте ко мне, — предложила Бритт-Карен. — Мама купила для нас сдобные булочки.
Они поели булочек у Бритт-Карен, а после этого Аврора сходила за своими санками, и они отправились кататься на них с горки позади их дома.
— Я эту горку никогда не забуду, — сказала Бритт-Карен.
Аврора поднялась к себе только тогда, когда мама пришла домой и обед был готов.
— Слушай, Эдвард, — спросила мама, — а когда состоится защита твоей докторской диссертации?
— Семнадцатого числа следующего месяца, — сказал папа.
— И тогда в честь нового доктора мы устроим банкет?
— У моих коллег так уж заведено.
— И ты, мамочка, к празднику разоденешься, — сказала Аврора.
— Ну, должна же я хоть иногда выглядеть прилично, — сказала мама и рассмеялась.
— И ты наденешь свои серёжки? — спросила Аврора.
— Конечно, вон они лежат там, в шкатулке, на столике.
— Нет, — сказала Аврора. — Они там не лежат.
— Тогда где же они, Авророчка? Может, в спальне?
— Нет.
— Уж не взяла ли ты их у меня? Ты их не потеряла?
— Нет. Их съел Бала.
— Так что же с ними случилось?
— Я, кажется, понял, — сказал папа. — Это сюрприз, но мы должны подождать, пока Сократ не заснёт. Он его боится.
— Кого? И чего мы должны ждать?
— Подождём, и увидишь.
Когда Сократ лёг в постель и безмятежно заснул, папа вытащил в гостиную пылесос. Мама конечно же этому изумилась. Но она не только изумилась. Она пылесосу обрадовалась. А когда она узнала, что Сократ окрестил пылесос Балой и тот съел её сережки, она тут же сказала:
— Аврора, принеси нам две старые газеты!
Мама отвинтила заднюю часть пылесоса от его корпуса и вытянула из него мешок. Мешок был заполнен всем, что собралось с ковра.
— Хорошо, что вы не успели вытряхнуть мешок в мусоропровод, — сказала мама.
Они извлекли всё, что находилось в мешке, на газеты. Какая-то часть мусора и пыли снова осела в гостиной. Но, во всяком случае, среди мусора они нашли серёжку. А за ней — и другую. Папа свернул газету, вышел в коридор и выкинул кулёк в мусоропровод.
