Спальня смутила его еще больше. Почему в ней не было никаких личных принадлежностей? Где были вещи, которыми окружает себя каждый человек? Уродливые и нелепые вещи, поломанные или привычные? Была полка с детективными романами карманного формата, головная щетка из слоновой кости. Фотографий не было, но была одна картина: старомодная, в спокойных тонах, академичная. Хорошо написана, довольно приятная. Буковый лес — солнечная просека и заросли колокольчиков. Сентиментальная, спокойная, миленькая картина.
В ванной была английская опасная бритва, дорогое мыло, лосьон «Рокас» и пара миниатюрных ножниц. С ума можно сойти! Почему все это было таким дьявольски скрытным и увертливым?!
В третьей комнате — прибитый к полу ковер и шторы, другой меблировки не было. Ни малейшего намека на присутствие женщины, нигде. Он заглянул в большой бельевой шкаф на лестничной площадке. Простыни, шерстяные одеяла, полотенца, добротные, но не самого лучшего качества. И тоже — все почти новое. Он отправился вниз, покачивая головой.
Кухня была не лучше. Ясно, что здесь жил человек, если только можно назвать это жизнью, но так же ясно, что он жил здесь один. В холодильнике небольшой запас простой, скромной еды; в погребе не включенная сейчас установка центрального отопления. Еще три-четыре бутылки шампанского. Почти никакого фарфора или стекла. Несколько обычных кухонных принадлежностей, металлических или пластмассовых, шкафчик с порошками и пастами для уборки и чистки. Всюду чистота и порядок. Но никакого намека на индивидуальность. С таким же успехом это могла быть театральная декорация. Полностью обескураженный ван дер Вальк поплелся обратно в гостиную. Ни бюро, ни бумаг в каких-нибудь выдвижных ящиках. Почти нет книг. Единственной вещью, которая выглядела так, будто она принадлежала реальному лицу, был этот Брейтнер.
Зимняя сцена: канал с обнаженными деревьями и маленьким мостиком. На заднем плане — дома и лавка на углу. Это была картина, которую ему самому хотелось бы иметь.
В нижнем этаже размещались еще обшитый панелями холл, маленькая столовая и нечто вроде небольшой гостиной, — кабинет, пожалуй, или библиотека, которая могла предназначаться для женского будуара, когда строили дом. Очень славный маленький домик, комфортабельный и очаровательный, с прекрасно выдержанными пропорциями. Ни одна из этих комнат не была меблирована, но в холле висели другие виды Амстердама. Две маленькие картины маслом: Западная башня и Цветочный рынок у канала Сингел, товар для туристов. И три маленькие акварели, выглядевшие как рисунок серебряным карандашом, раскрашенный акварелью. Он не эксперт, конечно, но картинки премиленькие. Шрейерс Торен, Монтельбаан и Вааг, на заднем плане — гавань. Этот человек любил Амстердам, — вот и все, что знал о нем ван дер Вальк.
