Алексей стоял к ней боком и наливал что-то в рюмку. Прежде чем она успела что-то сказать, он мрачно взглянул на нее.
– Что, закончила лепить снеговика?
– Ты что, пьян? – От ее душевного равновесия не осталось и следа.
– Русские не пьянеют. – Он наполнил вторую рюмку и убрал бутылку в холодильник. – Они становятся крепче.
Алексей подошел к плите, где в небольшой эмалированной кастрюльке кипело молоко, положил туда две ложки какао и тщательно размешал. Прежде чем дать Клер чашку с дымящимся напитком, он вылил в какао содержимое рюмки.
– Выпей, чтобы согреться. Ты не привыкла к такому холоду.
Клер сняла пальто и разулась, затем взяла чашку. Горячий фарфор приятно обжигал ее онемевшие пальцы.
– Ты голодна? Я могу сварить суп.
– Может быть, позже.
Надо же… Клер и не подозревала, что Алексей может быть таким хозяйственным.
А он, прислонившись к холодильнику, пристально смотрел на нее.
– Знаешь, я наблюдал за тобой в окно. Все ждал, когда бросишься бежать. Стоя по колено в снегу, ты была похожа на двенадцатилетнюю девочку.
Да уж, сейчас она и чувствовала себя так же – неуверенным, сбитым с толку подростком, который не знает, что делать со своими разбушевавшимися гормонами.
– Мне просто захотелось размять ноги, – соврала она.
Он фыркнул, покрутил в руках пустую рюмку.
– Когда-то всех девушек вокруг я воспринимал как данность. Давно, еще до того, как у меня стали расти усы и появился этот шрам.
– Ты хочешь, чтобы я поверила, что женщины не всегда были к тебе благосклонны?
Клер уже успела позабыть о добавленном в какао алкоголе. Но когда она сделала первый глоток, по всему ее телу разлился жар, который, казалось, достиг даже пяток.
– Тогда девушки были другими, – задумчиво продолжал он. – Похожими на тебя – хотели выйти замуж и родить детей.
– Ну, не знаю… – Она невольно отвела глаза. – Наверное, я думала об этом лет в двенадцать, но сейчас семья не стоит у меня в приоритете. – Клер понимала, что продолжает лгать, это было неприятно. Чтобы замолчать, она снова отпила какао. – Нужно думать только о реальных вещах.
Сейчас ее детские мечты казались ей глупыми, и Клер стало грустно.
Алексей вздохнул:
– Ты сама сказала, что быть сентиментальным – это неплохо. Клер, нет ничего страшного в том, что тебе хочется того же, что и всем. Я тоже хотел этого. Время от времени я думаю, что было бы, если бы я встретил кого-то вроде тех девушек сейчас, когда у меня есть деньги.
– Ты любил кого-нибудь? – с замиранием сердца спросила она.
