– Сентиментальные?
Благодаря замечанию Клер он вдруг наконец-то понял мотивы собственного поступка. Прежде он убеждал себя, что просто строил дом ради дома. Тогда он думал, что здесь он сможет расслабиться и получить законный отдых, одержав победу над Ван Эйком. Но оказывается, этот дом – очередная попытка оживить давно усопших.
– Нет ничего плохого в том, чтобы окружить себя тем, что тебе знакомо.
– Глупо пытаться исправить настоящим то, что безвозвратно разрушено.
– Не называй это глупостью! – возразила она. – То, что осталось у меня от родителей, даже нельзя назвать воспоминаниями. Но ты знаешь, как твои родители любили друг друга, и ценишь это. Нет ничего глупого в том, чтобы вложить это чувство в собственный дом. Я бы многое отдала, чтобы построить собственное жилище на фундаменте любви.
Да, эта женщина знает, как заставить мужчину чувствовать себя некомфортно. Алексей поджал губы.
– Приезжать сюда было глупой затеей, – сказал он по-русски, а затем вышел из комнаты, предупредив Клер, что принесет багаж и разведет огонь.
Клер знала, что может уйти в любое время. Она была почти уверена, что Алексей не станет удерживать ее. В кармане ее пальто лежали паспорт и кошелек. Одевшись, она вышла на крыльцо и сделала несколько шагов по снегу.
Мир был тих и покоен. Земля дремала под снежным одеялом. Небо расчистилось, прощальные лучи солнца окрасили бескрайнее белоснежное пространство в розоватый оттенок. Вместо того чтобы протаптывать себе тропинку к дороге, Клер направилась к деревьям. Их голые ветки клонились под тяжестью снега, блестевшего, как хрусталь.
Она молча созерцала эту картину, когда в голове отчетливо всплыло воспоминание. Кто-то ласково звал ее по имени… Но прежде чем она смогла осмыслить его, воспоминание исчезло.
Клер провела рукой по лицу и смахнула снег с ветки. Странно. Почему сейчас? Что бы это могло значить?
Да конечно же ничего. Просто после сентиментальной болтовни у нее разыгралось воображение. Все же ей хотелось пойти обратно в дом и рассказать Алексею, что, кажется, она все еще помнит голос своей матери. Нет! Ей надо бежать от него без оглядки! Но почему? Он ведь не причинил ей вреда. Да, возможно, он бывает резок или чересчур прямолинеен, но она точно знает, что он не станет заставлять ее делать что-то силой.
По собственным следам Клер пошла назад, к дому. Тьма быстро сгущалась вокруг нее, холод пробирал до костей. Она приблизилась к заднему крыльцу, хорошенько отряхнула ноги, вошла на кухню и принялась растирать ледяные ладони.
