– Да. – Он почувствовал, как она вздрогнула, словно от холода. – Первый и единственный дом, который у меня был. Там было спокойно, я часто возвращалась туда, когда в моей жизни наступали трудные времена. Именно поэтому я хочу обеспечить приюту достойное финансирование, чтобы его двери оставались открытыми для всех, кто в этом действительно нуждается. Мне не нужно пожертвование Григория. Та сумма, которую ты мне пообещал, гораздо больше того, что собирался дать мне Виктор. Можешь сказать Григорию что угодно. Больше я не стану упоминать о приюте в разговорах. Буду рассказывать всем, что мы познакомились в Лондоне – и ничего больше.
Клер отвернулась и поджала губы.
Алексей был поражен. Клер оказалась вовсе не охотницей за чужими деньгами, а матерью, готовой на все ради своих детей. Это потрясло его до глубины души.
– Ты могла бы заставить меня поверить в то, что твои мотивы чисты. Почему ты прикидывалась такой циничной?
– Какая тебе разница, что движет мною? Между нами нет доверия и тех отношений, когда двое рассказывают друг другу о своих шрамах, видимых и невидимых.
Она чувствовала себя уязвленной. Алексей опустил руки.
– Да, это так.
– Вот и все. Я… я не хочу думать о тебе.
– А как насчет твоего тела? – прошептал он и прижал ее к себе, чтобы она почувствовала его возбуждение. Казалось, оно не проходило с самого первого момента их встречи. Он подумал, что секс – единственное, что поможет ему сокрушить стену, которую Клер выстроила вокруг себя. – Ты хочешь, чтобы я был в тебе?
Она широко распахнула глаза, потрясенная его откровенностью.
– Я… э-э-э… Да. Кажется, таким было наше соглашение. Разве нет? Между нами будет секс – и ничего больше. – Она нервно провела языком по губам.
Что ж, он постарается запомнить это.
Алексей перевернулся на спину, и его движение разбудило Клер. Она тотчас же испытала желание вновь прильнуть к нему, но подавила этот порыв и задумалась. Как она оказалась здесь?
Вчера она была так зла на Алексея. Он недооценивал ее, его не трогали ее страдания и боль, но ему пришлось признать, что она достойный соперник, когда бросила ему откровенный вызов. От нее ему нужен только секс. И это должно охладить ее чувство к нему… Но хватало лишь одного его прикосновения, чтобы снять ее боль. Клер понемногу начала забывать, что такое одиночество.
Рука об руку они выскользнули из театра прошлым вечером. Поездку в машине она помнила смутно. Она смотрела в окно, но ничего не видела. Как только они оказались в прихожей и избавились от верхней одежды, Клер сама потянулась к нему за поцелуем так страстно, что Алексей издал тихий стон. Он взял ее на руки и отнес в свою спальню… А ее не заботило ничего, хотелось лишь, чтобы он утолил ее печаль и избавил от душевной боли.
