– Но я бы хотела сама сходить в кондитерскую.
Алексей удивился. Последнее, чего ему хотелось, – гулять с Клер рука об руку по Елисейским Полям. Но оказалось, что и она вовсе не настроена на романтичный лад.
– Послушай, я никогда не была в Париже. Естественно, мне хочется самой дойти до кондитерской. – Ее щеки чуть порозовели. – Но, в общем, не важно. Не оставишь меня на минутку?
Клер решительно повернулась к Алексею спиной и опустила ноги с кровати, давая ясно понять, что ему надо уйти. Однако Алексей не двинулся с места. Сердце Клер предательски подпрыгнуло в груди. Она перевела дыхание, стараясь отбросить фривольные мысли. Умом она понимала, что не должна желать его, чтобы не потерять последнее уважение к самой себе. Тщетно. Она злилась и ненавидела себя за такую слабость.
Стараясь не выдать своего замешательства, Клер все ждала удаляющихся шагов. Молчание затянулось.
Алексей прошел мимо нее в ванную, затем положил шелковый халат в изножье кровати.
– Не торопись.
Когда он вышел, Клер шумно выдохнула. Почему она чувствовала себя такой несчастной? Этот мужчина ворвался в ее жизнь лишь сутки назад и успел перевернуть весь ее привычный мир с ног на голову.
Оставалось лишь надеяться, что когда она освежится и переоденется, то почувствует себя по-другому. Обязательно.
Алексей не привык к женскому равнодушию по отношению к себе. Если ему нужна была женщина, он получал ее, а затем просто уходил.
За стеной шумела вода. Он смотрел в окно на узкую вымощенную булыжником улицу, но перед мысленным взором стояла Клер в душе. Вот она намыливает свою персиковую кожу, пенные струи едва прикрывают изгибы ее тела…
Осознание того, что ее гибкое, точеное тело находится совсем близко – в смежной спальне – приводило его в неистовство всю ночь.
Алексей наивно полагал, что, когда получит Клер, его пыл угаснет. Так обычно и бывало. Но не в этот раз. Прошлая ночь казалась ему сном во плоти. Вновь и вновь он вспоминал, что произошло, осознавая, что это отнюдь не был секс на одну ночь.
До встречи с Клер Алексей не знал, сколько времени ему предстоит провести в Лондоне. Он собирался медленно загонять Ван Эйка в угол – лишать богатства, нажитого нечестным путем, посадить в тюрьму, опозорить… После его внезапной кончины Алексей почувствовал себя сбившимся с курса.
Поглощение также перестало интересовать его – он мог смело поручить формальности своим коллегам в России.
Принимая во внимание неопытность Клер, им следовало расстаться как можно быстрее. Однако он этого не хотел. К чему изображать из себя джентльмена? Он обесчестил ее, что ж – сделанного не воротишь. К тому же с ее стороны это было тактическим ходом. Клер волновала лишь перспектива остаться без дома и работы, если она ему откажет. Ах да, и еще какой-то мнимый фонд… Что ж, если эта женщина решила продаться, он станет ее первым покупателем.
