– Потому что ты никогда не позволял мне…
Клео оборвала свою речь, увидев, как он удивленно приподнял свою аристократическую бровь.
– На кровать, – резко бросила она. – Сейчас же.
И на этот раз ее муж захохотал по-настоящему.
Халед смеялся над ней, но его смех был таким прекрасным, что почти причинял боль. Он пролился на нее подобно солнечному свету, и Клео хотелось только одного – сделать так, чтобы он рассмеялся еще раз. Чтобы он смеялся как можно чаще, а еще лучше – всегда.
Но она привела его сюда не для того, чтобы смешить.
У нее хватило смелости уйти от него. Но эта смелость появилась у Клео благодаря Халеду. Если бы он не был так уверен, что Клео справится с ролью его жены, она бы тоже не поверила в себя. И тем более не ждала бы от их отношений чего-то большего.
У Клео было целых шесть недель, чтобы понять, что в ее случае дело не ограничилось простой переменой одежды.
И теперь у нее появился шанс доказать, что она изменилась по-настоящему.
Халед медленно забрался на кровать и растянулся на цветном покрывале. Тяжело дыша, Клео наблюдала за игрой мышц его идеального тела. Потом, поймав насмешливый взгляд Халеда, она глубоко вдохнула и приступила к делу.
Сначала Клео достала из комода пару старых колготок и легкий летний шарф. Потом она залезла на кровать и сделала вид, что полна решимости и совсем не думает о том, чтобы уступить своей страсти и упасть в объятия Халеда.
– Нервничаешь? – спросил муж, и легкая насмешка в его голосе только доказывала то, что он прекрасно видел, что с ней творится. Клео решила рассматривать такую способность как нечто позитивное.
– Ничуть. – Она кивнула, указывая на кованое изголовье кровати. – Ухватись за него.
Халед пошевелился, на его лице промелькнуло странное выражение, но он послушно поднял руки над головой и ухватился за изголовье.
Клео взяла шарф и крепко привязала руку мужа к одному из железных прутьев. Халед вдруг поднял другую руку и схватил ее чуть выше талии, и его пальцы слегка коснулись ее груди.
Она судорожно вдохнула, что в окружавшей их тишине прозвучало слишком громко. Теперь Клео не сомневалась, что Халед прекрасно слышал, как громко бьется ее сердце, и чувствовал, как ее тело тут же воспламенилось от одного его прикосновения.
Она посмотрела на мужа. Его глаза ярко поблескивали. Он хотел что-то сказать, но промолчал, и Клео показалось, что это стоило ему немалых усилий.
– Халед, – мягко, но в то же время с вызовом сказала Клео. – Повинуйся.
