Халед резко подошел к кровати, и Клео от неожиданности отшатнулась. Он взял ее за подбородок и посмотрел ей в глаза. Клео задрожала, но даже не пыталась вырваться.
«Если ты не хочешь защитить себя, – горько подумал Халед, – это придется сделать мне».
– Ты любишь не меня, а секс. – Он видел, как ее больно ранили его слова. – Ты любишь то, что я делаю с тобой с помощью самого легкого прикосновения. И не имеет значения, что я говорю тебе или как поступаю с тобой, ты все равно приходишь, когда я приказываю.
– Нет, – едва слышно возразила она.
– Ты сходишь с ума по моим ласкам, – добавил Халед. – Словно для тебя нет ничего важнее в этом мире.
Чтобы подтвердить свои слова, он потянулся к ней и обхватил ее грудь, глядя, как тут же затвердели ее соски. Клео вся вспыхнула, и Халед знал, что она тает от его прикосновения, не в силах скрыть свое желание.
– Я люблю тебя, – яростно повторила она, подчеркнув последнее слово.
Но Клео не знала, что он был сломленным задолго до встречи с ней и давно смирился со своей участью.
– Клео, пожалуйста. Ты почти не знаешь меня. И я не хочу, чтобы ты узнавала меня. Мне нужно только одно – чтобы ты делала то, что тебе велят.
– Но я не могу.
– Можешь.
И Халед набросился на ее губы и целовал ее так, как в последний раз.
Сегодня вечером огонь, который всегда бушевал между ними, был намного ярче. Безумнее. И Клео обжигала его, как золотистая и остававшаяся вне его досягаемости луна.
Халед осыпал ее поцелуями, а она обвила его шею руками и пылко целовала в ответ. Потом он просто прижал ее к кровати, и они перестали сдерживаться, уступив место пожирающей их страсти.
Насер предупредил Халеда, что тот разобьет сердце Клео, но получилось так, что разбивалось его собственное сердце.
Особенно когда он увидел слезы на ее глазах.
– Не надо, – прошептал Халед.
– Это приказ, ваша светлость? – горько спросила Клео.
– Клео, – начал Халед, в груди которого зияла оглушительная пустота.
Но она не дала ему договорить. Клео обхватила ногами его бедра и притянула к себе, чтобы они могли забыться и вместе сгорать в этом безумии. Чтобы он мог спасти ее, вместо того чтобы спасать самого себя.
Халед качнул бедрами, и Клео тут же задрожала, ее мгновенный отклик на его прикосновения всегда сводил его с ума. Он наклонился и начал жадно ласкать ее грудь. Он сминал ее руками, покусывал и страстно целовал, а Клео извивалась под ним и выгибалась навстречу его жарким губам, и ее крики становились все отчаяннее.
