– Клео, в тебе нет ничего особенного, вот почему я хотел заполучить тебя. Из-за твоей заурядности. Я превратил тебя в принцессу из пучка соломы.
Клео в ужасе смотрела на мужа и не могла понять, почему не обороняется. Она всегда могла постоять за себя, но сейчас просто сидела и ждала следующего удара.
– И ты просто превосходно справилась со своей задачей. Но я не разъяснил, какая тебя ждет участь в дальнейшем. Да, ты моя жена, но единственное, что имеет для меня значение, – это то, что рано или поздно ты родишь мне детей.
– Что? – потрясенно переспросила Клео. – Я должна нарожать тебе детей, чтобы ты собрал целую коллекцию беспомощных созданий, которые будут раболепствовать перед тобой?
– Клео, если ты не покоришься, – холодно улыбнулся Халед, – я просто заменю тебя.
Она не могла поверить, что он говорит такие вещи.
– Халед, но я не противлюсь тебе. Я только хочу быть с тобой. Как партнер в настоящем браке.
– А я не хочу.
Резко. Прямолинейно и сухо.
«Это конец», – пронеслось у нее в голове.
– Но… – Руки Клео дрожали. Она не понимала, почему все еще пытается что-то говорить. Как будто он не выложил все начистоту. Как будто было что обсуждать с человеком, который считал ее ничтожеством.
Но оставалась одна вещь, один крохотный лучик надежды, который, как казалось Клео, может победить этот мрак.
– Я люблю тебя, – выдохнула она.
Ее слова пронзили Халеда, подобно электрическому разряду, наполнив его яростью и горечью.
Но у него не было выбора. Именно этих слов он хотел избежать во что бы то ни стало. Они были будущей катастрофой его жены, ее собственными руинами, которые лежали перед ним, такие же обнаженные и беззащитные, как и сама Клео.
Ему хотелось быть другим человеком, а не Халедом бин Азизом, прикованным к этому месту, к этой стране и жизни, которую он никогда не выбирал.
– Твои чувства скоро останутся в прошлом, – возразил Халед. Он чувствовал себя настоящим мерзавцем, но решил идти до конца, чтобы спасти Клео от ее участи, хотя потерянный взгляд ее медовых глаз говорил о том, что она смотрит на его благие намерения по-другому. – Ты разлюбишь меня так же быстро, как полюбила.
Халед не мог поверить, что ведет себя так жестоко с Клео, его Клео. Он смотрел на ее волосы, рассыпавшиеся по плечам, и ее восхитительную чувственную грудь, выставленную перед ним, как идеальная жертва, для того, чтобы утолить его ненасытное желание.
Он хотел ее больше всего на свете, но не мог позволить уступить своей страсти, поэтому решил сделать так, чтобы она возненавидела его.
