— Не беспокойтесь о мисс Давиот, — заверил его Питер Форбес. — Я доставлю ее в целости и сохранности, сэр, но полночь — это слишком раннее время в наших краях. Танцы всегда заканчиваются под утро, так что после двенадцати веселье только начинается!
Танцы устраивались в большом зале «Ардталлона». Он был украшен ветками хвойных растений и высоким помостом с цветами. Слуги остались работать сверхурочно, и в девять часов местный оркестр — скрипка, виолончель, пианино и волынщик — заиграл рил[3].
Сердце Фионы забилось чаще. Это было именно то, что она любила и мечтала увидеть! Но почему-то все же ощущала себя так, словно ей чего-то недоставало, чего-то необходимого, без чего ее радость не была полной.
Ответ стал ей ясен, когда, протанцевав несколько кругов в объятиях Питера Форбеса, она оглянулась и увидела в дверях высокую фигуру Камерона. Он смотрел на танцующих без малейшего намерения присоединиться к ним.
На ее щеках выступил легкий румянец, когда их глаза встретились, и он ответил ей глубоким поклоном, который так соответствовал обстановке вокруг, что не выглядел странным. В зале царил дух старинного веселья, захватившего воображение Фионы с самого начала, и она, большая любительница потанцевать, с наслаждением отдалась музыке. Питер Форбес, захваченный ее непосредственностью, тихо прошептал, когда они закончили тур вальса:
— Не понимаю, почему мы встретились только сегодня? Я торчу в «Ардталлоне» почти неделю, а вы только что появились!
— Сколько вы собираетесь пробыть здесь? — спросила Фиона из вежливости, занятая мыслями о Камероне.
— До конца месяца, если повезет.
Музыка смолкла, и они направились мимо дверей к своим стульям.
— Привет, Камерон! — поздоровался Питер. — Не хочешь присоединиться к нам?
Айэн посмотрел на свои грубые сапоги и сокрушенно покачал головой.
— Я испорчу пол и оттопчу всем ноги, — усмехнулся он, и Фиона, повинуясь внезапному импульсу, выдернула свою руку из руки партнера.
Пробормотав извинения Питеру, она остановилась рядом с Камероном.
— Я хочу поблагодарить вас за прялку, — сказала она ему.
Он посмотрел на нее сверху вниз, его массивная фигура мгновенно заставила ее выбросить из головы мысли о Питере.
— А я должен поблагодарить вас за то, что вы откликнулись на мою просьбу, — ответил он.
— Я люблю старинные вещи, — сказала она. — Они связывают нас с прошлым. Порой мне кажется, что они обладают душой.
— И очень часто странными качествами, — согласился с ней Камерон. — С ними либо пан, либо пропал.
