— Может, ты сегодня все-таки еще рюмочку… — осторожно предложил Саша. — А то что-то мне за тебя боязно.
— А джинсы я потом Моисеичу подарю, — сказал Коля.
В ордена Трудового Красного Знамени газете «Лесная промышленность» сотрудникам выдали «продуктовый заказ» — шпроты, растворимый кофе, пачка «чая со слоном», кусок сервелата, коробка невкусных конфет, еще какая-то мелочь, пара пакетов крупы, и все это счастье завернуто в серую упаковочную бумагу. Юная стажерка Аня пыталась утрамбовать заказ половчее, но тот у нее расползался и разваливался.
За столом, на углу которого Аня мучилась с заказом, сидел индифферентный главный художник.
— Извините, пожалуйста, — позвала Аня. — У вас не найдется веревочки? Мне заказ перевязать, а то не донесу.
Художник вяло огляделся по сторонам, потом остановил мутный глаз на телефоне. Неожиданно энергичным движением оторвал от него кабель. Выдернул другой конец из розетки. И протянул Ане.
— Вот тебе, девочка, и веревочка! — сказал он ласково.
После чего опять впал в прострацию.
Аня стояла с кабелем в руках, даже не думая, как дальше себя вести, а пытаясь хотя бы осмыслить ситуацию. С ней такого раньше не бывало, а ведь она успела кое-что повидать в жизни и поступила на журфак с производства. Но, похоже, она еще мало знала о советской журналистике.
Распахнулась дверь, и в кабинет бодрым шагом вступил единственный специальный корреспондент газеты, импозантный мужчина лет сорока пяти с благородной сединой. От него вкусно пахло дорогим одеколоном и немножко коньяком.
За дверью в коридоре остался ждать какой-то здоровенный дядька с фотографическим кофром.
Спецкор кивнул Ане, бросил короткий взгляд на художника, подошел к телефону, снял трубку и набрал номер.
— Здравствуйте, это некто Королев, — сказал он в трубку. — У вас уже кончилось совещание? Меня просили звонить после трех… Жду.
Аня не придумала ничего лучше, чем спрятать телефонный кабель за спину.
— Понял вас, спасибо. Буду через полчаса.
Спецкор положил трубку и сообщил в пространство:
— Меня вызывают. Я уехал. До завтра.
И вышел из кабинета.
Аня проводила спецкора взглядом, полным благоговейного ужаса, смешанного с искренним восхищением. Такого она точно раньше не видела.
Ей еще многое предстояло узнать о советской журналистике.
