— Не изволь беспокоиться, найду я тебе выход, не впервой.
В этот момент к капитану Магу прибежал еще один посыльный от начальника экспедиции.
— Господин капитан, вас господин штаб-капитан к себе просят! Там османийцы белый флаг вывесили!
— Ерунда какая-то, — изумился Алекс и заспешил обратно, чтобы увидеть всю ситуацию своими глазами.
Белый флаг действительно имел место быть. С той стороны выдвинулась небольшая группа всадников в синих мундирах, один из которых и держал белое полотнище.
— Парламентеров прислали, — сообразил капитан, — будут предлагать сдаться. Придется ехать.
Алекс взобрался на лошадиную спину и, присоединившись к Годрину и Осигову, поехал к ожидавшим их османийцам. По мере приближения, лицо капитана Магу все больше вытягивалось от удивления, одного из вражеских офицеров он узнал.
— Ярбай Озчелик?!
Настала пора удивиться и штаб-капитану Годрину.
— Вы его знаете?
— Встречались. Моя рота его раненым в плен взяла, да я его отпустил — возиться с ним не было никакой возможности. Быстро он оклемался, никак не ожидал.
Ярбай пребывал в отличном настроении, лыбился во все тридцать два зуба. А чего ему печалиться? Противник загнан в ловушку и никуда, как он полагал, деться уже не может. И капитана Магу он тоже, несомненно, узнал. А что может быть лучше мести проявившему великодушие врагу?
— Ярбай Озчелик приветствует вас, господа офицеры!
Не утративший своей предусмотрительности Озчелик опять позаботился о толмаче. На сей раз это был мелкий, носатый левантиец. Господа офицеры назвали свои звания и фамилии.
— Ярбай Озчелик сообщает — вы находитесь в безвыходном положении. Но ярбай готов проявить великодушие и принять вашу капитуляцию и сохранить вам жизнь! Что касается капитана Магу, — горбатый нос левантийца нацелился на Алекса, — то Ярбай готов отпустить вас в расположение руоссийских войск, даже, если остальные откажутся от капитуляции.
Капитан бросил взгляд на Озчелика, его торжествующая ухмылка показалась ему особенно мерзкой.
— Передай Ярбаю, я весьма ценю его великодушное предложение, но оно полностью противоречит понятиям чести руоссийского офицера. Я предпочитаю встретиться с ним в бою.
В свою очередь, штаб-капитан Годрин отказался от капитуляции роты. Толмач сообщил о решении руоссийцев Озчелику. Тот чего-то подобного и ожидал, а потому, похоже, ничуть не расстроился, его ухмылка оставалась все такой же мерзкой. Ярбай перекинулся с левантийцем несколькими фразами, после чего тот выдал.
