Война во время мира: Военизированные конфликты после Первой мировой войны. 1917–1923 | страница 72
Ненависть рабочего класса к «богачам», несомненно, эксплуатировалась социалистическими агитаторами и вполне могла быть одной из причин жестокости гражданской войны>{204}. Социальный раскол усугубился суровым экономическим кризисом, поразившим Финляндию летом и осенью 1917 года после продолжительного производственного бума в годы войны. К концу 1917 года возросли безработица, инфляция и нехватка продовольствия в городах, однако серьезные проблемы наблюдались лишь в 1918 году, во время гражданской войны и после нее>{205}.
Впрочем, было бы чрезмерным упрощением искать причины гражданской войны исключительно в давних структурных линиях разлома, пронизывавших финское общество. Социальная мобильность была в Финляндии довольно высокой по сравнению с большинством европейских обществ. Финский средний класс отличался смешанным происхождением, а малочисленная аристократия лишилась всяких особых привилегий. По сравнению с прочими окраинами Российской империи Финляндия выглядела относительно эгалитарным обществом с политическим равноправием, сравнительно высоким уровнем образования и наличием возможностей для восходящей социальной мобильности. О запутанности социального контекста в период гражданской войны говорит тот факт, что красные одержали верх в более богатых южных регионах страны, однако потерпели поражение от армии, состоявшей из фермеров с бедного севера и возглавлявшейся офицерами из рядов верхнего класса, получившими подготовку в России.
Политический кризис, являвшийся непосредственной причиной гражданской войны, восходит еще к 1899 году, когда российское правительство пыталось ввести в Финляндии всеобщую воинскую обязанность, тем самым фактически подрывая финскую автономию в составе Российской империи. Эта попытка привела к протестам, забастовкам призывников и даже политическим убийствам. Воинская обязанность была отменена после революции 1905 года, которая сопровождалась финской общенациональной забастовкой, однако пределы политической и административной автономии Финляндии оставались неопределенными