Война во время мира: Военизированные конфликты после Первой мировой войны. 1917–1923 | страница 71

. Красные приняли новую конституцию и начали внедрять элементы прямой демократии^>{199}.[10] Финские революционеры не собирались устанавливать в Финляндии советскую республику или присоединяться к ленинской России, намереваясь создать независимое демократическое национальное государство по образцу Швейцарии. Тем не менее их политические оппоненты были уверены в том, что Финляндия превращается в большевистское государство^>{200}. В реальности непосредственное участие русских в финской гражданской войне нельзя назвать иначе как маргинальным. Русские добровольцы составляли до 5–10 процентов активных бойцов на стороне красных, причем многие попали в плен и были без долгих разговоров казнены белыми по окончании гражданской войны. Непрофессиональной красной армии требовался некий минимум офицеров; также она не могла воевать без винтовок и пушек, полученных от Ленина. Однако большевистская поддержка этим ограничивалась, и русские силы в реальности были выведены из Финляндии в течение гражданской войны^>{201}.

Согласно альтернативному, более традиционному взгляду на причины гражданской войны, ее истоки следует искать в структурах предвоенного общества. Эта интерпретация предполагает, что политический кризис 1917–1918 годов лишь обнажил скрытые трения в финском обществе. Не вызывает сомнений, что в начале XX века в нем существовал глубокий классовый раскол: Финляндия была отчасти урбанизированной, но в основном аграрной страной, и, соответственно, подавляющее большинство ее трудящихся жило за счет сельского и лесного хозяйства. Городские и промышленные рабочие еще с 1905 года отличались высокой организованностью. Благодаря сильным профсоюзам и поддержке сельских работников из Южной Финляндии социал-демократы после введения в 1907 году всеобщего избирательного права стали крупнейшей партией в парламенте^>{202}.

Раскол финского общества в первую очередь был связан с собственностью на землю и средства производства. Наемные работники, занимавшиеся физическим трудом, составляли до 60 процентов населения, еще 25 процентов приходилось на мелких независимых фермеров, а оставшиеся 15 процентов в основном представляли собой низы среднего класса. Верхи среднего класса и образованная элита были малочисленной прослойкой, но обладали большим влиянием, особенно в качестве государственных служащих. Элита, в свою очередь, разделялась на два взаимно враждебных сегмента: националистически настроенных