— Давай, Кислый! — смехом подгоняли парня сидевшие на батареях пацаны. — На рекорд идёшь!
Их было человек восемь.
Увидев меня, все замолчали. Моментально, сразу. Двигавший бёдрами парень остановился, повернул голову и тут же вскочил на ноги. В одном из лиц я узнал физиономию Виталика Немова — он стоял с винной бутылкой у стены, в ней едва плескалось на донышке, лицо его было пьяным. Он первый оправился от удивления.
— Ого, какие люди! — крикнул он, приподнимая бутылку, словно приветствуя меня этим жестом. — Проходи, Вань, проходи, гостем будешь. Молодец, что пришёл! А то как Аньку без тебя ебать, ты же главный специалист. Вино будешь?
Пацанва дружно оскалилась, но весьма настороженно. Все смотрели на меня и ждали моей реакции.
— Буду, — кивнул я, подходя к нему. — Давно начали?
— Давно, — улыбаясь, Немов передал мне бутылку. — По второму кругу пошли.
Я взял портвейн — а был это он — в руки и отхлебнул из горла. Меня мутило, состояние было странным, что-то колючее и болезненное разорвалось в голове.
Я увидел себя сверху. Я кружился под потолком этого грязного подвала и смотрел на себя стоящего с бутылкой. Я видел своё напряжённое, растерянное лицо, видел отсутствующее выражение глаз, видел свою сутулую фигуру, такую нескладную, жалкую. Я кружился под потолком, мне хотелось улететь, но улететь сейчас было невозможно.
— Вот видите, — кивнул в мою сторону Немов, — я же говорил, что Ванька нормальный пацан. Сейчас и сам палку кинет. Да ведь, Вань?
Я вскинул руку и ударил его бутылкой по голове. Удар прошёл вскользь, бутылка отскочила от черепа и вырвалась из руки.
Мы оба — я, стоящий на земле, и я, порхающий под низким потолком, — видели, как парни приходят в движение — один, другой, третий. Кулаки их сжимаются, плечи разводятся, глаза сужаются. Прежде чем я почувствовал на себе удары, я успел врезать Немову в лицо — удар пришёлся в нос, он отпрянул назад, едва удержавшись на ногах. Из ноздрей потекла кровь.
— Мрази! — выдохнул я.
Почти тотчас же на меня обрушился град ударов. Тот я, что стоял и махал кулаками вдруг потерял способность воспринимать происходящее. Витающий под потолком, я видел, как меня сбивают с ног, как я падаю на грязный подвальный пол, как меня бьют ногами. Аня продолжала сидеть у стены, ноги её были раздвинуты, подол платья задран, а вот глаза её были сейчас открытыми — она смотрела на меня, на меня, зависшего в воздухе, взгляд её был осознанным, напряжённым и внимательным.
