— Поёбываешь её? — кивнул он мне.
Я тяжело вздохнул.
— Нет, — ответил.
— А чё так? — удивился Виталик. — Она же твоя подруга.
Пацанва отреагировала очередной вспышкой веселья.
— Вот я свою поёбываю, — продолжал он. — А для чего нужна подруга, если её не ебать?
Пацаны ржали.
— Ну, видишь ли, — ответил я. — Она не совсем обычная подруга. Она не знает ни о чём таком.
— Ну так узнает, какие дела! Пизда-то у неё есть!
Я затягивался глубже, чтобы огонёк побыстрее спалил эту ненавистную сигарету.
— Слушай! — хлопнул меня по плечу Немов. — А давай мы ей сейчас по быстренькому вставим, а?
Пацаны воодушевились.
— Точно, точно! — кивали они. — По палке на брата — и нормалёк.
— А, Вань! — смотрел на меня Виталик. Глаза его светились. — Тут есть где. Вон в кусточках — милое дело. Раз, два — и готово.
Я старался казаться невозмутимым. Даже улыбнулся.
— Неудачное предложение, — ответил ему.
— А чего неудачное? — недоумевал он. — Она же дура, и не поймёт ничего. Да ей и самой наверняка хочется! Дура дурой — а всё равно баба!
— Нет, — качнул я головой.
— Да брось, ей понравится! И пацаны застоялись. Развлечься хочется.
— Ну так ты сходи к своей подруге, — отвечал я. — И пацаны пусть к своим сбегают.
Чёрт, я ещё пытался с ними разговаривать!
— Далеко сейчас подруги. Разъехались все. Ванька, чё ты закомплексованный такой! Расслабься, не будь застёгнутым. Тебе самому понравится. Наверняка и тебе хочется, а то от онанизма крыша уже едет. А?
Новый взрыв хохота сопровождал его слова. Сигарета наконец догорела до той отметины, когда её можно было выкинуть.
— Ладно, — улыбнулся я, отбрасывая бычок. — Прикольные вы ребята, весело с вами. Но пора. Дела ждут.
Я взял Аню за руку — она, словно чувствуя моё напряжение, была сейчас необычайно серьёзна — и сделал настойчивое движение на прорыв из окружающих нас тел.
— Давай, Виталь, — кивнул я Немову. — Счастливо.
Пацаны стояли кругом, секунда была напряжённой, я уже сжимал кулак, чтобы врезать в одно из лиц — но они вдруг расступились. Не оглядываясь, я вёл Аню к заветному подъезду, маячившему вдали. Немов почему-то молчал, и лишь когда мы отошли на приличное расстояние, крикнул нам в спину:
— Зря ты так. Обижаешь пацанов.
Голос его был раздосадованным и злым.
Подъезд совсем близко, вот ступеньки крыльца, вот дверь — наконец мы скрылись в его затхлой темноте. Я вызвал лифт — он ехал медленно, чудовищно медленно, я оглядывался и ждал, что сейчас нас догонят. Лифт тяжело, со скрипом и стоном, поднял нас на нужный этаж и через несколько мгновений мы скрылись за дверью квартиры Самойловых. Аня смотрела на меня жалостливо, испуганно — я видел, что она всё понимает.
