— И сожаление опускается мне на плечи, жалость к самому себе, что не тот я, что не смогу повторить подобное, что не смогу переступить черту — но и радость, Аня, ей-богу радость! Какое-то облегчение чувствую я, некое подобие умиротворения, и понимаю, что глупо это и ничтожно, что признание поражения это, причём признание окончательное и бесповоротное, но от ощущения этого всё же тепло в груди. Странно, да?..
— Может просто есть осознание, понимание, которое спрятано где-то далеко внутри, что есть и другая возможность, другое знание, другой шаг — просто не известен он пока ни мне, ни кому другому. Что, если действительно есть?
— А, Аня?
Я не умею общаться с девушками, я всегда чувствую себя с ними последним идиотом. Если всё происходящее в жизни объяснять с позиций физики, то мой внутренний заряд находится в резко отрицательном соотношении с зарядами девушек. Нет, я не женоненавистник и никогда им не был, но двадцать с лишним лет неудачных взаимоотношений с противоположным полом волей-неволей наводят на невесёлые выводы. Какой-нибудь добрый самаритянин наверняка утешил бы меня успокаивающей сентенцией о том, что просто-напросто мне встречались не те девушки и у меня всё ещё впереди. Подобные успокоения на меня давно не действовали, я не верил, что на свете существуют какие-то другие девушки, кроме тех, что я видел вокруг. Все девушки одинаковы и всем им глубоко наплевать на меня. Как, впрочем, и мне на них.
Причём, я бы не сказал, что у меня совсем их не было и что я их не знал. Нет, с самых ранних лет, с детсадовского возраста я активно интересовался девочками и предпринимал немало трепетных шагов к сближению с ними. Увы, почему-то все они заканчивались грандиозными провалами. После расставания со Светой Беловой, которое произошло три года назад (хоть длилась наша дружба невообразимо мало — три недели, и она заявила при расставании мне в лицо, что никогда не считала меня своим парнем), я подруг не заводил и даже не предпринимал к этому попыток. В аду девушки не нужны, говорил я себе.
— Блин, мимо! — артистично расстроилась промаху Вера. Шар ударился в борт на приличном расстоянии от лузы.
— Мазила, — тупо пошутила её подруга Наташа.
— Ваня, ты теперь, — Вера посмотрела на меня.
Я положил кий на ладонь и стал готовиться к удару.
Звонок её стал совершенно неожиданным для меня. Впрочем, «совершенно» — это слишком мягко сказано. Он поверг меня в шоковое состояние. Я только что вернулся домой с утреннего урока, после обеда у меня был ещё один, кроме этого назрела необходимость срочно доделать контрольную, заказчик которой отпустил на неё поначалу чуть не безграничный лимит времени, а потом вдруг попросил максимально мобилизоваться. Я лежал на кровати, переводил предложения и вот тут вдруг раздался звонок, и на другом конце провода оказалась Вера.
