Эта книга представляет собой исследование в области, которую пренебрежительно называют «литературной экономикой» в противовес математической экономике, эконометрике или объемлющей и ту и другую новой экономической истории. Люди делают то, что могут. И зачастую используют более элегантные — кто-то даже скажет «навороченные» — техники. Этим приемам я, как человек, получивший образование в 1930-е годы, не обучен. Коллега предложил сопроводить работу математической моделью, чтобы украсить. Возможно, некоторые читатели сочли бы ее полезной, но не я. Теория катастроф, объясняющая такие события, как обвал фондового рынка, — новый раздел математики. Как мне сообщили, ей еще предстоит продемонстрировать научную строгость или применимость. Лучше подождать.
Чарльз Киндлбергер. Мировые финансовые кризисы. Мании, паники и крахи
Однажды в начале осени 1992 года три валютных трейдера собрались в грязном офисе хедж-фонда на Седьмой авеню в Нью-Йорке. Помещение выглядело весьма скромно. Залатанный ковер и обшарпанный стол для переговоров посреди комнаты. Обстановка казалась не подходящей для заключения самой грандиозной и прибыльной сделки десятилетия.
Дискуссия была в самом разгаре. Трое мужчин просматривали разные варианты анализа данных. Но в их закромах не было таблиц, критериев сравнения или числовых моделей. В действительности финансисты распутывали плотный клубок насыщенных данных. Требовалось глубокое понимание уязвленной гордости и стремления к автономности. В частности, трейдеры анализировали в деталях перепалку между Хельмутом Шлезингером, главой Немецкого федерального банка (Бундесбанка), и Норманом Ламонтом, министром финансов Великобритании.
Согласно подписанному в том же году Маастрихтскому договору самые влиятельные центральные банки Европы работали над достижением общей цели. А именно над созданием единой европейской валюты — евро. Для выполнения этой задачи предстояло преодолеть всевозможные политические, экономические и культурные препятствия. Немало трудностей вызывала роль Немецкого федерального банка. Гиперинфляция после Первой мировой войны сделала немцев уязвимыми перед нацистским режимом. В годы после Второй мировой войны, когда были особенно свежи воспоминания об ужасах нацизма, главной функцией Немецкого федерального банка было сдерживание инфляции. Таким образом правительство не оставляло возможностей для появления нового разрушительного политического движения.
