Затем Марк прищурился куда-то вдаль.
— А вон там… — он повернулся и указал могучей рукой в сторону носа корабля — примерно, где флаг, там Курутс. Примерно так. Хотя, наверное, еще немного дальше. Раза в два.
Я обернулась — флаг, украшавший нос корабля, отсюда не был виден, но я легко представила его гордо реющим на ветру.
Мда. Псих. Ну пусть будет так. Все равно.
Мне действительно было все равно — после странной сигары меня охватила грустная и бодрая легкость. «Жизнь слишком коротка, чтобы удерживаться от разных веселых глупостей», так и пульсировало в моей голове. Жаль, что вся планета уже давно объединилась в одно большое государство — у меня было самое подходящее настроение для какой-нибудь революции.
— Вы швед? — спросила я его, чтобы поддержать разговор.
Он сделал непонимающее лицо.
— Я говорю, вы из Швеции?
Он с недовольным видом покачал головой.
— Ну вы скандинав? Норвегия? Шведен? Европа?
Он вдруг осклабился и тихо прорычал краем рта:
— Детка, не мучай меня. Я с Курутса. Где делают эти уизоны.
Почему-то мне показалось это очень смешным, и несколько минут я не могла разогнуться от хохота, пока Марк стоял и со скучающим видом обозревал горизонт. Господи, этот скандинав с Курутса все больше нравился мне.
Однако корабль подходил к порту, где была у нас промежуточная остановка, и я предложила моему новому знакомому вместе прогуляться.
Уладив формальности, мы спустились на берег.
Марк вел себя как джентельмен — шутил, подавал руку, угощал меня напитками. Только один раз, увидев здоровенного негра-панка, он резко замолчал и некоторое время настороженно изучал его. Я поразилась — в одно мгновение Марк стал похож на тигра, изготовившегося к прыжку.
Казалось бы, чем его мог озадачить негр-панк, продающий газету «Имперские ведомости»? Я вспомнила, что в двадцатом веке было целое социальное течение людей, которые агрессивно относились к африканской расе, «расисты», кажется.
— Вы не любите негров, Марк? — осторожно спросила я его.
Он посмотрел на меня с удивлением, потом прислушался к чему-то внутри себя, потом отрицательно покачал головой и спросил:
— Негров? А что это? Мой словарик чего-то тормозит сегодня.
— Не что, а кто. Вот этот человек, на которого вы так страшно смотрите, это негр.
— Негр? А я думал, айзер. Только черный почему-то.
Я рассмеялась.
— Бог ты мой, а азербайджанцы-то чем вам не угодили? И еще, Марк, вы должны запомнить, что так называть их неприлично.
— Кто? — Он поморщился и махнул рукой. — Ах, Таня, вы совсем не понимаете, о чем говорите.
