За годом год идет, как лес шумит,
А век за веком — как земля стоит.
А сбоку слава громкая бежит.
Отстань, собака!
Молодость спешит!
Златых кудрей не счесть кольцо в кольцо,
Носком он катит белое яйцо,
Под пяткой пролетает самолет.
Раздайся!
Добрый молодец идет!
На золотую зарясь красоту,
Ломают шею птицы на лету,
Девицы стекла голубые рвут
И путь ему глазами устилают.
Молодки кольца золотые мнут
И путь ему рублями усыпают.
Старухи тень унылую грызут
И молодость погибшую зовут.
Печаль и удаль били через край.
И встретил он цыганку.
— Погадай!
Хочу поверить раннюю печаль,
Солги, старуха, коли правды жаль.
В моем кармане мелких денег нет,
Так погадай за пачку сигарет! —
Накликала за пачку сигарет
Любовь скандальную, семь бед — один ответ.
Но плюнул он в неверное лицо
И снова подцепил носком яйцо.
Раздался легкий гром или смешок.
И вот уже скакнул ему на ногу,
Скорлупки отряхая, петушок.
— Кукареку! — и шасть через дорогу
Под красное высокое крыльцо.
А на крыльце красавица стояла,
И яблоко в одной руке сияло,
Бросая отсвет на ее лицо.
Ой, не звезда во мраке побежала,
То яблоко заветное упало
И покатилось…
Молодец нагнулся:
Туманный след за яблоком тянулся.
Он проследил глазами до крыльца
И выше: ножки! Платье не пуская,
Рука лилась, свободно повторяя
Полет бедра. Шел пламень не мигая
По голубиной груди — до лица.
Красавица зарделась: отпусти!
Душа рванулась, словно ветер в поле,
Душа вольна, но с места не сойти.
И ноги заплясали поневоле.
Пропел петух.
Не слышала она,
От взгляда молодецкого пьяна.
Когда пропел петух на третий век,
Очнулась.
— Где ты, добрый человек? —
Ан след его дымит разрыв-травою.
— Итак… — хитро мигнул скелет герою.
— Продолжим разговор, — тот произнес,
Пустой стакан поставил пред собою.
Но оглянулся: за его спиною
Открылась дверь —
и прогремел вопрос:
— Где Чистяков?
— Я здесь.
— Изволь жениться! —
Пред ним стоял багровый человек
С коричневым рубцом от черепицы
И мрак метал из-под набрякших век.
— Фу, фу, старик! Ты кто?
— Отец Аи,
Иван Ахримчик! — хвать одной рукою
Героя за плечо, а стул — другою
И тут же сел:
— Со мною не шути!
Аи — моя двенадцатая дочь,
А ты моя двенадцатая мочь!
Налей вина за милое словцо.
Чего разинул рот — заедет бричка!
Видал, как ты по улице яичко
