– Военно-морской флаг, гюйс, стеньговые флаги и флаги расцвечивания поднять!
Командир «Морского дракона» продублировал приказ и лично поднял Андреевский флаг. Грянуло протяжное «Ура!». Офицеры взяли под козырёк. Все положенные флаги взвились в полном соответствии с уставом.
Официальная церемония закончилась. Капитан Ергомышев уехал на пролётке, ещё раз поздравив всех офицеров. И тут последовало неофициальное продолжение.
По сходням быстро поднялся Риммер Карлович. Его целью был командир «Дракона». Начал он с учтивого:
– Владимир Николаевич, я вас поздравляю с вступлением в командование настоящим боевым судном.
На эту тираду Семаков самую малость поморщился: во флотском лексиконе слова «боевое судно» являли собой оксюморон. Только сочетание «боевой корабль» имело право на существование. Но замечания на этот счёт он делать не стал.
Тем временем несколько взволнованный Риммер продолжал:
– Откуда взялся этот флаг?
Проходивший рядом мичман Шёберг чуть не споткнулся от этой фразы. Взяв себя в руки, он прикинулся, что ничего не слышал, и продолжил движение. Нижние чины, сновавшие неподалёку, также изобразили спинами полную глухоту.
Отдать должное Семакову: работа на разведку научила его думать и анализировать. Правда, первым его побуждением был бесхитростный ответ: мол, это официальный флаг Российского императорского флота, но по прошествии не более секунды вариант был отвергнут. Вместо этого лейтенант спросил:
– Я вижу, флаг вам знаком, Риммер Карлович?
Кораблестроитель задержался с ответом, потом произнёс:
– Профес приказал держать именно этот флаг на всех наших кораблях.
– И на вашем тоже?
– Да.
Обдумывать значение сказанного было некогда, поэтому Семаков кратко объяснил происхождение Андреевского флага. Риммер кивнул.
Сразу же после принятия в состав Российского императорского флота «Морской дракон» получил приказ готовиться к разведывательному походу. Семаков и другие офицеры носились по порту, обеспечивая снабжение. Это не могли не заметить.
День был тёплым для начала апреля. Почти полный штиль дополнял идиллию. Но та была нарушена, когда капитана изловил неугомонный хорунжий.
– Владимир Николаевич, судя по тому, что грузят на подводы, «Дракону» предстоит плавание?
– Бога ради, Тихон Андропович, побыстрее излагай дело. У меня хлопот – сам понимаешь, сколько.
– Владимир Николаевич, дозволь с вами!
Первое, что сделал на это заявление-просьбу Семаков, – усомнился в здравости рассудка хорунжего. Второй мыслью было: «А что сухопутный казак собрался разведывать?» Наконец моряк предпринял самый логичный ход:
